В картотеке же не удалось найти ни малейшего следа убийцы. Таинственный персонаж с безумной улыбкой оставался по-прежнему безымянным. А сам он отказывался говорить. Когда помощник прокурора Сильвия Конти пришла допросить его в полицейское управление, то увидела перед собой человека с потухшим взглядом, с отсутствующим видом рассматривавшего свои руки и непрерывно шмыгавшего носом. Все ее попытки вытянуть из него хоть слово были тщетны.
В тот вечер доктор Конти вернулась домой в скверном настроении. Ее муж Эрнесто был у себя в кабинете; склонившись над пюпитром, он погрузился в лежащую на нем толстую книгу, украшенную рисунками тушью.
Эрнесто тотчас заметил, что его жена не в настроении.
— У тебя что-то не в порядке?
— Когда приходится заниматься делами об убийстве, у меня всегда портится настроение.
— Рано или поздно все мы разочаровываемся в своей профессии. Возьми, например, хотя бы меня: когда выбрали сенатором, какие только я не строил планы. А меня засунули в комиссию по борьбе с организованной преступностью. И я должен заниматься мафией, каморрой, расследованием всевозможных грязных махинаций. А я в этом ничего не смыслю. Я ведь ученый, а не полицейский.
Она положила мужу на плечо руку. Он повернулся, усадил ее к себе на колени и пробормотал:
— По счастью, у меня есть ты. Когда мы вместе, у меня действительно спокойно на душе.
Женщина печально прикрыла глаза. Закусила нижнюю губу и потом проговорила:
— Но я знаю, что ты счастлив не до конца. Тебе не хватает ребенка… Ты так хотел иметь детей…
В тот вечер Каттани вернулся домой очень поздно. Он жил в меблированной квартирке с террасой, где положил подстилку для собаки — дворняжки, которая как-то вечером увязалась за ним на улице, смотря на него умоляющими глазами. Он взял ее и назвал Улиссом.
Как обычно, Улисс устроил ему бурную радостную встречу. Когда наконец удалось отослать его спать на террасу, Каттани прилег одетый на кровать. Взял с тумбочки иллюстрированный журнал. Журнал был старый, давностью в несколько недель, и растрепанный, потому что комиссар его постоянно листал.
Внимание его вновь приковал к себе заголовок, который комиссар изучал уже десятки раз. Он гласил: «Трагическая смерть Джулии Антинари в водах Нассау». Под ним были помещены две фотографии Джулии. В подписях под фото говорилось, что «гибель красавицы наследницы до сих пор остается загадкой: тело ее было выброшено волнами на берег».
Мысль о Джулии была для Коррадо как открытая рана. Даже теперь, когда она умерла где-то на краю света, он никак не мог успокоиться.