— Этот тип был очень странный, — вмешалась Эстер. — Он все время улыбался. И когда стрелял, улыбался. Боже мой, что за ужас. — Она пыталась закурить, но руки у нее дрожали. — Я видела, как он к нам приближался. Он был совершенно спокоен, — продолжала девушка. — Они с Тиндари поздоровались. По-видимому, были знакомы. Он сказал: да, я Аччеддуццу. Не знаю, что это значит…
— Это сицилийское слово, — пояснил Тано. — Оно означает «пташка».
В зал, запыхавшись, торопливо вошла женщина. На ней был деловой костюм в тонкую полоску. На вид ей было лет тридцать пять. Нахмурившись, она резко обратилась к Каттани:
— Комиссар, допрашивать свидетелей, пожалуйста, предоставьте мне.
Это была помощник прокурора Сильвия Конти.
— Разумеется, — ответил комиссар. — Но вести-то расследование мне, должен же я собрать улики, чтобы хоть что-то узнать.
Каттани не слишком симпатизировал прокурорше. Конечно, эта женщина, всегда чересчур формально подходящая к делу, не в силах была ему помешать. И действительно, не прошло и часа, как Каттани вновь занялся сбором полезной ему информации. Он отправился на квартиру Тиндари. Дверь открыла маленькая и кругленькая дама со смуглым, лишенным всякого выражения лицом. Это была вдова убитого.
Она проводила комиссара в заставленную дорогой, но безвкусной мебелью гостиную. Женщина не казалась слишком убитой горем. Она кусала губы и не подымала глаз.
— Для него, — сказал она, — я никогда не была настоящей женой. Он обращался со мной как со служанкой.
Коррадо кивнул, словно говоря, что понимает, что она хочет сказать. Потом спросил, имеет ли она хоть какое-нибудь представление о том, кто мог убить ее мужа.
Она устремила ему прямо в лицо взгляд своих черных глаз и очень уверенно ответила:
— Какой-нибудь рогоносец… Обезумевший от ревности муж… Потому что покойный был большой охотник до чужих жен.
Старая песня… Каттани сделал вид, что поверил объяснению вдовы. И снова попытался заставить ее разговориться.
— У этого человека, который застрелил вашего мужа, какое-то странное имя или прозвище… Его зовут Аччеддуццу.
Женщина сильно побледнела. Задержала дыхание и потупилась. Проглотив слюну, она поспешно пробормотала:
— Никогда в жизни не слышала.
В архиве полицейского управления Каттани разыскал довольно пухлое досье на Тиндари. Его дважды судили по обвинению в мошенничестве. А третий раз — за злостное банкротство. Но ему всегда удавалось выкрутиться. Он значился главой фирмы «Сарим», часть капитала которой была вложена в ипподром, был акционером нескольких строительных компаний. «А также владельцем казино», добавил про себя Каттани, захлопывая досье.