— Гуляешь? — протянула она насмешливо. — Ты, оказывается, у нас любитель свежего воздуха?
— Любитель.
Выражение Любкиного лица слегка смягчилось.
— Жень, да ты же продрог весь. У тебя губы лиловые. Можешь не сознаваться, зачем пришел, просто давай я тебя в корпус заведу, ты хоть согреешься там.
— Нет, не хочу.
— Странный ты. — Она пожала плечами. — Ты с Женюрой тоже такой?
— Какой?
— Дикий. Будто из джунглей вышел.
— Сама ты из джунглей, — огрызнулся Женька.
Не мог он, когда его вот так доставали. В ответ у него получалось или молчать или хамить. Хамить Любке ему сейчас не хотелось — он и так уже всю месячную норму по ругани выполнил за последние несколько дней. Лучше бы она ушла подобру-поздорову.
— Ладно, Женя, — миролюбиво проговорила Любка. — Простынешь — пеняй на себя. А Женюра должна бы уже, по идее, выйти. Ой, вон она! — она махнула рукой вдаль.
Женька пригляделся — действительно, с крыльца спускалась Женя. Спускалась медленно, будто у нее на ногах было по гире. Она пересекла двор и вышла за ограду.
Он тупо смотрел, как она идет.
— Что же ты? — Люба толкнула его в бок. — Беги, догоняй.
— Зачем? — Женька не понял, кто это произнес. Явно не он. Ведь он же здесь именно затем и находится — чтобы догнать ее. Сказать, что не может без нее. Откуда же это идиотское «зачем»?
Любка смотрела на него изумленными глазами.
— Нет, ты, правда, даешь. Она же сейчас уйдет. Смотри, уже трамвай подходит.
— Ну и что? — Ему стало абсолютно ясно, что все пропало. Женя, конечно, сейчас уедет, и ничего он ей не скажет. И все из-за этой глупой Чакиной, будь она неладна.
Он с безнадежностью наблюдал за тем, как Женя садится в вагон. Дуги заскользили по проводам, вышибая синие искры.
— Ты куда сейчас? — дружески спросила Любка.
— Никуда.
— То есть? У тебя какие-то дела?
— Нет.
— Может, тогда проводишь меня до метро? Я хотела пешком пройтись, а одной скучно.
Женька рассеянно смотрел на нее. Теперь тетя Аня его съест. Да что она, он сам себя съест. Лучше не возвращаться домой как можно дольше, чтобы не остаться с собой наедине. Для этой цели сгодится и Любка Чакина — раз уж она так интересуется его персоной.
— Давай. — Женька махнул рукой. — Провожу.
— Спасибо, — обрадовалась Любка. — А под ручку тебя можно взять?
Он молча подставил ей локоть. Они двинулись по скверу — по ходу движения трамвая.
— Что я тебе расскажу! — заговорщицким тоном проговорила Любка и округлила глаза.
Женька покосился на нее и приготовился слушать.