— Смотри. Там интересно.
Они стояли и смотрели, как несутся навстречу заснеженные поля и угрюмые, черные леса. Коридор постепенно опустел, затем погас верхний свет. В наступившем сумраке они вновь целовались, от Женькиных рук веяло жаром, от оконного стекла холодом. «Стрела» летела во тьму, и Жене казалось, что она превратилась в героиню из оскароносного фильма «Титаник» — так же парит над землей, стоя на носу гигантского теплохода в объятиях любимого…
…Еще позже, когда уже не осталось сил, она сидела на откидном стуле, а Женька рядом, на корточках, и они о чем-то шептались. Женя плохо понимала, о чем. Язык и веки отяжелели от бессонницы, мысли текли заторможенно.
А потом поезд прибыл на Ленинградский вокзал.
— Всем до свиданья, — сказал Лось окружившей его на перроне толпе. — Неделю отдыхаем. Затем в пятницу, как обычно, в шесть.
Женя и Женька вошли в только открывшееся, безлюдное метро. Москва отсыпалась после праздников. Они доехали по кольцу до Баррикадной. Дальше Женьке нужно было в другую сторону, он и так уже опаздывал.
— Все, пока. — Он обнял Женю в последний раз, на мгновение крепко прижав к себе. — Мы обо всем договорились.
— Да. На Пушке, в семь. — Она повернулась и пошла к эскалатору, стараясь не оглядываться.
По квартире летал аромат свежесваренного кофе. Ольга Арнольдовна в халате и бигуди бросилась навстречу вошедшей Жене.
— Женюся! Дорогая! Я так соскучилась!
— Я тоже, мамуль, — сонно проговорила Женя и, не раздеваясь, опустилась на банкетку, стоящую в прихожей.
— Ты какая-то бледная. — Мать встревоженно вгляделась в ее лицо. — Не простыла, часом? Не отравилась?
— Нет, нет, я здорова. — Женя улыбнулась и принялась снимать сапожки. — Ты-то как? Отпраздновала Новый год?
— Не спрашивай! Отвратительно отпраздновала. Тосковала по тебе. У Сони все сели телевизор смотреть, а по нему полная муть. Но ты не бери в голову. — Ольга Арнольдовна потрепала дочь по щеке. — Главное, что тебе было весело. Ведь было?
— Было, — подтвердила Женя.
— Ты раздевайся, мойся и за стол. Я пирожков напекла, твоих любимых, с капустой. Да, пока не забыла, тебе звонил Столбовой.
— Не может быть! — Женя застыла с сапогом в руке.
— Может. Поздравлял с Новым годом. У него такой приятный голос. Он и меня, между прочим, поздравил. Мы с ним немного поболтали.
— Поболтали?
— О тебе. — Ольга Арнольдовна рассмеялась. — О том, какая ты у нас замечательная и целеустремленная. Сегодня вечером, часиков в семь-восемь, ты должна ему позвонить, он хочет, чтобы завтра вы уже начали заниматься.
— Вечером я должна уйти, — рассеянно проговорила Женя, вешая пальто в шкаф.