Женя вдруг вспомнила, что так и не позвонила Столбовому, но теперь ей было все равно. Она нисколько не расстроилась. Потом, все потом, не сейчас. Сейчас главное — это Женька. Главное, что он зовет ее, говорит «пожалуйста», и в глазах его страсть. Та самая, что кипит внутри нее самой, прогоняя прочь остальные мысли, делая малозначительным и ненужным все, чем она жила до сих пор.
— Хорошо, поехали.
Он помог ей подняться, бережно отряхнул со всех сторон, за руку довез до павильона, усадил на лавочку, снял коньки. Женя чувствовала себя настоящей королевой. Ей вдруг пришла в голову забавная мысль.
— Женька, а вдруг мы родились в один день?
Он глянул на нее, стоя на коленях с ботинком в руке.
— Вряд ли.
— Ну все-таки. У меня день рождения семнадцатого августа. А у тебя?
— Седьмого сентября.
Женя разочарованно качнула головой.
— Чуть-чуть не совпало. И сколько тебе стукнуло? Двадцать один?
— Двадцать.
— Так ты еще и младше. — Она посмотрела на него с нежностью.
— Какое это имеет значение? — недовольно произнес Женька, поднимаясь на ноги.
— Ты прав, никакого.
Он пошел сдавать коньки. Женя осталась сидеть на лавочке, ноги с непривычки ломило, но от утренней усталости не было и следа. «Хорошо, что я выспалась», — подумала она с удовольствием.
Минут через десять Женька вернулся.
— Все, пошли.
— К тебе далеко ехать?
— Прилично.
Женя с тревогой глянула на часы. Была уже половина десятого.
— Когда ж я домой-то вернусь?
Он посмотрел на нее с недоумением.
— А зачем тебе возвращаться? Останешься у меня до утра.
Женя представила себе, как будет объясняться с матерью, и грустно улыбнулась.
— Ты чего? — встревожился Женька. — Не хочешь ехать?
— Хочу, хочу, успокойся. Просто, у меня тоже есть мать. Она не любит, когда я не ночую дома.
— А тебе не плевать, что она любит и не любит?
— Нет, — тихо и горячо проговорила Женя. — Мне ее жалко. Мы одни друг у друга. И не надо о ней в таком тоне.
— Ладно, — произнес он безразлично.
Застегнул куртку и пошел к выходу. Женя встала и на негнущихся ногах последовала за ним. В одно мгновение она словно спустилась с небес на землю. И как только уживаются в Женьке эта трогательная нежность, заботливость, с которой он минуту назад ухаживал за ней, и моментальное колючее отчуждение в случае, если их мнения расходятся?
«Мне придется всегда и во всем поддакивать ему, — думала Женя с обреченностью. — Иначе нам не сладить. Но ведь это ужасно — постоянно подлаживаться под кого-то!»
Женька на ходу обернулся.
— Женя, нам на троллейбус. Давай быстрей.
Она прибавила шагу, насколько позволяли натруженные мышцы, но этого явно оказалось недостаточно. Троллейбус уже выехал из-за поворота и плавно катил к остановке.