В ту же минуту Женька, наклонившись к Жениному уху, жарко выдохнул:
— Поехали ко мне.
— Лучше ко мне, — проговорила она поспешно.
— Не лучше. У тебя мать.
— У тебя тоже.
— Моя не в счет.
— Пойми, я не могу каждую ночь исчезать из дому. Мне ведь потом весь день за учебниками сидеть.
— А мне к шести на работу.
— Значит, нам надо сделать паузу, — сказала Женя решительно.
— Ну уж нет. Поедем к тебе, я в двенадцать уйду.
Она обрадовалась, что сумела-таки его переспорить. Значит, не такой уж он упертый, надо просто тверже добиваться собственной цели.
Они вошли в метро и через сорок минут были у ее дома.
— Ты, главное, ни на что не обращай внимания, — проинструктировала она Женьку, прежде чем позвонить в дверь. — Моя мама вполне здорова, но у нее есть по отношению к тебе некоторые предубеждения, благодаря вчерашнему.
Он неопределенно кивнул и промолчал. Женя нажала на кнопку звонка. За дверью послышались шаги. Щелкнул замок.
— Молодец, что так рано… — начала Ольга Арнольдовна и осеклась. Лицо ее вытянулось, глаза опасно округлились.
Женя сладко улыбнулась и шагнула через порог.
— Мама, познакомься. Это Женя Карцев. Я тебе о нем рассказывала. Помнишь?
— П-помню, — выдавила Ольга Арнольдовна, слегка отступая назад, в прихожую.
— Замечательно! — бодро проговорила Женя. — Жень, ты заходи, не стесняйся. Чувствуй себя, как дома. Мою маму зовут Ольга Арнольдовна.
— Очень приятно, — пробурчал Женька себе под нос и зашел в коридор.
Мать застыла в оцепенении, как статуя, и буквально пожирала его глазами.
— Будь добра, поставь чайник, — попросила ее Женя, предчувствуя, что сию минуту разразится буря.
— Чайник… — как зомби, повторила Ольга Арнольдовна. — Ах, да, чайник. — Она стремительно развернулась и скрылась на кухне.
«Глядя на нее, запросто можно решить, что она тоже сумасшедшая», — с горечью констатировала Женя.
Женька так и стоял посреди прихожей, не раздеваясь.
— Ну, ты-то чего? — в сердцах проговорила она. — Окаменел, что ли? Снимай свою куртку, и пойдем. Теперь я буду тебя кормить, хотя кухарка из меня скверная.
— Может, мне лучше уйти? — он на всякий случай взялся за ручку.
— Я тебе дам, уйти! Делай, как я сказала.
Он послушно расстегнул «молнию». Лицо его при этом сделалось сумрачным и непроницаемым — точь-в-точь таким, каким бывало во время репетиций. Женя подождала, пока он переобуется, затем потянула за собой из коридора.
Электрочайник уже успел вскипеть. Мать сидела за столом, неестественно выпрямив спину. Женя, стараясь сохранять беспечный и веселый вид, заглянула в холодильник.
— У нас есть что-нибудь к ужину?