…Выйдя из института на улицу, Женя ощутила себя совсем разбитой. По тротуару неслась колючая пурга, сухой, как пенопластовые крошки, снег моментально забился в рот и нос, мешая дышать. Тело ломило, лоб горел.
«Я, действительно, заболеваю», — с тоской подумала Женя. Она вспомнила, что до сих пор не позвонила Женьке, а он, наверняка, уже давно ждет, когда она объявится. С трудом удерживаясь на ногах под пронизывающим ветром, Женя вытащила из сумочки мобильник и оледеневшими пальцами набрала номер. Женька отозвался сразу.
— Ты где, Пичужка?
— Только что была на консультации. Освободилась пять минут назад.
— Вот и отлично. Тебя встретить, или сама доберешься?
Женя почувствовала, что вот-вот упадет от усталости и изнеможения.
— Женька, я, кажется, подцепила грипп. У меня жар. Ты прости, я поеду домой.
— Зачем тебе домой? — тут же возразил он. — Тем более, езжай ко мне. Мать целую банку меда притащила из магазина, будем тебя лечить.
— Нет, Жень, я не хочу меда. Я хочу к себе. Мне очень много нужно сделать к четвергу.
— Ну, как хочешь, — холодно произнес Женька.
Это был его коронный номер. Он никогда не злился громко, не повышал на нее голос — просто становился убийственно равнодушным и совершенно чужим: как будто бы и не он только что сжимал ее до боли в объятиях, шептал ей забавные и ласковые словечки, трогательно и нежно заботился, оберегая от всякого пустяка.
Именно этого мгновенного отчуждения Женя и не могла перенести, оно резало ее по сердцу, точно ножом. Сейчас от Женькиных слов она почувствовала все ту же острую боль.
— Пойми, мне, правда, очень плохо, — проговорила она жалобно.
— Понимаю. Со мной тебе будет гораздо лучше. Вот увидишь.
— Мне нужен компьютер.
— Больной гриппом? Тебе нужен горячий чай и отоспаться.
— Ты рассуждаешь, как человек, которому нет дела до того, завалю я диплом или нет!
— Мне есть дело до тебя. А на твой диплом я плевать хотел.
Женя подумала, что у нее вот-вот кончатся деньги на телефоне и проговорила устало и безнадежно:
— Ладно. Я приеду. Только выйди к остановке, а то меня ветром унесет.
— О’кей.
Она из последних сил побрела к метро, проклиная себя за бесхребетность. Еще один вечер пропал. И завтра пропадет. Она не может без Женьки. Он стал для нее как наркотик. Неужели они встречаются лишь полтора месяца? Жене казалось, что прошла целая жизнь. Любовь, еще так недавно полоскавшаяся крыльями у нее за спиной, теперь, точно пудовая гиря, тянула к земле. Она не может без него. Не может. О каком дипломе вы рассуждаете, уважаемый профессор? Той Жени Зиминой, которая мечтала стать доцентом на кафедре, больше нет. Есть другая Женя, она же Пичужка, она же полная дура…