Нет, конечно. Дело в том, что Женька нуждается в ней. Нуждается остро и болезненно, как в воздухе, без которого невозможно дышать. Она с самого начала видела в его глазах тоску и одиночество — они ее поразили, заставили сердце сжиматься от жалости и сострадания. А потом произошло чудо — с ее любовью Женька вдруг обрел силу и власть над ней же самой. Безграничную силу и безграничную власть.
А что, если он вовсе не тот, каким его видит Женя? Недаром мудрые мира сего считают, что влюбленный человек слеп и внушаем. Что, если на самом деле правы все: и Любка, и мама, и остальные — и он самый обыкновенный невежда и упрямец, которому не дано понять и оценить жажду знаний и успехов в других? А она пытается бороться с ним, доказывает что-то, как Дон-Кихот, состязающийся с ветряными мельницами!
Женя тихо вздохнула и переменила позу, давая отдых ноге, затекшей от долгого сидения. По полу ощутимо тянуло сквозняком, но уходить от Женьки ей не хотелось. У нее даже возникла крамольная и эгоистичная мысль осторожно разбудить его, однако Женя категорически запретила себе это: не хватало, чтобы еще и она превратилась в тиранку, удовлетворяющую любые свои прихоти.
Так прошло минут сорок. Женька по-прежнему мирно спал, и его сонное дыхание начало навевать дрему и на Женю. Зевая, она поднялась и вернулась к себе на тахту. Ее самочувствие на удивление улучшилось — озноб прошел, равно как и боль в горле. «Наверное, Женька, сам того не ведая, обладает экстрасенсорными способностями», — улыбнувшись, подумала Женя. Свернулась калачиком под одеялом и сладко уснула.
Она не слышала, как он уходил. Открыла глаза и увидела сложенное кресло. Горло больше не болело, но в теле все же ощущалась слабость, хотя и не такая, как вчера. Женя на всякий случай измерила температуру — оказалось тридцать семь и пять. «Ну вот, — удовлетворенно подытожила она, — на целый градус меньше».
Она не стала снимать Женькину рубашку, просто надела колготки и получилось, будто на ней короткий халатик. Женя оправила постель, покрыла ее пледом и опасливо выглянула из комнаты. Обычно по утрам в кухне шуровала Зинаида — намывала полы своим «Доместосом», остервенело терла и без того зеркальную плиту. Но сейчас в квартире было тихо.
Женя сбегала в ванную, наспех ополоснулась, опасаясь усугубить простуду, затем подогрела себе чай и доела остатки вчерашних голубцов. Шел десятый час. По плану у Жени сейчас должна была быть библиотека, но после вчерашнего жара и ломоты, она решила, что послушается Женьку и даст себе выходной.
Делать, однако, было абсолютно нечего. Женя полежала, посмотрела телевизор, пришила пару пуговиц к Женькиным рубашкам, вытерла пыль с тумбочки. Потом сбегала в прихожую и принесла оттуда свою сумку с конспектами и учебниками.