— Привет, малышка. Далеко путь держим?
— Далеко, — призналась Женя. — На другой конец Москвы. Вас это пугает?
— Нисколько. — Парень подмигнул и распахнул дверку. — Садись.
Женя вдруг заколебалась. По виду красавчик был вполне нормальным, но кто его знает? На таких дорогих тачках частенько ездят бандиты.
— Ну, ты чего? — удивился брюнет. — Денег нету, что ли?
— Есть.
— Так давай, не тормози. Я тебя хоть на край света довезу, еще и телефончик спрошу. Ты такая красавица, просто отпад.
Женя понемногу успокоилась. Она залезла в салон, откинулась на мягкую спинку. Машина понеслась вперед — почти беззвучно.
— Учишься, работаешь? — поинтересовался парень, искоса разглядывая Женю.
— Учусь.
— В институте?
Она кивнула.
— А курс какой?
— Последний. Весной диплом.
— Не замужем?
Женя улыбнулась.
— Пока что нет.
— А спонсор у тебя есть? — по-деловому осведомился парень.
Женя пренебрежительно дернула плечиком.
— Обойдусь без спонсора.
— Да ты что? — водила присвистнул с изумлением. — Надо же, какая самостоятельная! Зря. Тебе с твоей внешностью только бровью шевельнуть — цацками забросают.
— Меня это не прельщает.
— А что тебя прельщает? — Брюнет, заинтригованный, наклонился к Жене поближе, насколько ему позволял руль. — Может быть, экстремальный секс? А? Так ты учти, я в этом спец.
— Увы, снова мимо, — насмешливо проговорила Женя, отодвигаясь к окошку.
Она уже совсем не боялась, попутчик был перед ней, как на ладони: нагреб кучу денег и думает, что стал круче ниагарского водопада. Все его спонсорство — это, небось, пара золотых колечек и цепочек, да кормежка в ресторане. Десятки девчонок мечтают об этом, как о манне небесной. Но только не она. Ей нужно другое, совсем другое. Что-то, что не измерить ни золотом, ни бриллиантами, ни количеством освоенных поз из Кама Сутры. Что есть только в Женьке, в ее Женьке, в нем одном, несмотря на его черствость, несговорчивость, тупое упрямство и сумасшедшую Зинаиду в придачу.
Парень, будто услышав Женины мысли, неожиданно смолк, и продолжал рулить, уже не глядя на нее. За всю дорогу они больше не проронили ни слова. Лишь остановившись у ее дома, брюнет произнес со вздохом:
— А характер у тебя стервозный. Кто-то намучается. Передай ему мои соболезнования.
Женя невольно усмехнулась. Вот уже неправда. Если кто и мучается из них с Женькой, так это она и только она. Едет и трясется, вдруг он сейчас позвонит?
Женя расплатилась с водителем и поспешила наверх, в квартиру. Она была уверена, что мать на работе, но та оказалась дома.
— Ты? — Ольга Арнольдовна пристально смотрела на стоящую в прихожей дочь. — Ты же должна быть в библиотеке.