Подгоняемая какой-то странной и неодолимой силой, она выбралась в прихожую, надела пальто и сапоги и выскользнула из квартиры, незамеченная Ольгой Арнольдовной.
За вчерашний день метель поутихла. Еще горели с ночи фонари, но на улице быстро светлело. Проваливаясь по щиколотку в сугробы, Женя заковыляла к остановке. Она чувствовала себя школьницей, сбежавшей с уроков, ей было и весело, и тревожно одновременно.
Транспорт оказался полупустым, утренний час пик еще не наступил. Женя довольно быстро доехала до Парка Культуры, пересела на троллейбус и вскоре была возле Женькиного дома. Ей в голову пришла шальная мысль подкараулить его где-нибудь на улице — наверняка он со своими газетами ходит где-то поблизости. Однако она побоялась, что долгие поиски на морозе заставят ее слечь окончательно. Женя поколебалась и позвонила Женьке по мобильному.
— Да, — ответил он почти тут же. — Ты что, уже проснулась?
— И не только.
— А что еще?
— Да ничего особенного, если не учитывать то обстоятельство, что я стою у твоего подъезда.
В трубке на пару секунд воцарилась тишина. Потом Женька обалдело произнес:
— У тебя все в порядке с головой?
— Наверное, нет. — Женя улыбнулась. — Дело в том, что я всю ночь не спала.
— Это еще почему? — в его голосе звучала язвительность.
— Сам знаешь. Мне стоять тут и превращаться в снежную бабу, или у тебя есть другие варианты?
Женька хмыкнул.
— Ну ты и задаешь задачи! Ладно, стой, я сейчас подойду. Или вот что: набери «ноль семьдесят три» и зайди в подъезд, там теплей.
— Хорошо.
Она нажала на кнопки домофона. Дверь открылась. Женя поднялась по ступеням на пролет вверх, подошла к окну и стала ждать. Минут через пять она увидела Женьку — тот шел от соседних домов с огромной сумкой через плечо. Не дожидаясь, пока он подойдет, она выбежала ему навстречу.
— Ну и чем ты отличаешься от моей матери? — Женька смотрел на нее и улыбался. Улыбка, правда, была скорей печальная, чем радостная, но, во всяком случае, приветливая, а не саркастическая, несмотря на смысл сказанного. — Так и будешь бегать туда-сюда и меня же в этом упрекать?
— А что еще мне остается? — философски заметила Женя.
— Ты бы хоть до вечера подождала, что ли.
— Я не могла.
— А. Ну, понятно. И что теперь ты предлагаешь, взять тебя с собой разносить корреспонденцию?
— Можно.
— Нет уж, обойдусь без таких помощников. — Он достал из кармана ключ и подтолкнул Женю к подъезду. — Иди, давай. Меня из-за тебя с работы скоро уволят.
Очутившись в квартире, Женька сбросил на пол свою неподъемную сумку и, взяв телефон, скрылся в комнате. До Жени долетали обрывочные фразы, общее содержание которых осталось для нее загадкой. Она стояла, не снимая пальто, и ждала.