* * *
Пропуск на имя Позднякова Николая Степановича был выписан ему немедленно после предъявления паспорта. Поздняков сунул бумажку в нагрудный карман пиджака и позвонил в студию Медникова с прикрученного к стене бюро пропусков оранжевого телефонного аппарата. Опять отозвался бесцветный голос:
— Подойдите к центральному входу, я сейчас за вами спущусь.
Поздняков прошел через стеклянные двери, показав пропуск милиционеру на входе, и остановился в просторном вестибюле, в котором было так много зеркал, что Николаю Степановичу волей-неволей то и дело приходилось натыкаться взглядом на собственную нескладную фигуру. И это при том, что повсюду сновали женщины, красивые и поджарые, как породистые борзые, да еще и в самых умопомрачительных нарядах.
— Вы Поздняков?
Перед ним стояла высокая девица в черном костюме с белой отделкой и рассматривала его с интересом юного натуралиста, завидевшего на бабушкином огороде редкостную бабочку. Поздняков утвердительно кивнул.
— Пойдемте. — Она молниеносно развернулась на месте — прямо как супермен в одноименном фильме.
Девица принялась энергично разрезать своим крепким телом насыщенный статическим электричеством воздух телецентра, а Поздняков послушно поковылял за ней. Они поднялись на лифте, где, между прочим, какой-то бойкий молодой человек попытался потискать поздняковскую Ариадну, спросив заодно:
— Что, опять запись?
Та только завела глаза и покачалась на каблучках. Двери лифта распахнулись, они вышли и двинулись по бесконечному коридору. Несколько раз поворачивали то влево, то вправо. В какой-то момент Поздняков почувствовал себя в лабиринте, но, слава Богу, подвига Ивана Сусанина ассистентка Медникова повторять не стала.
Они оказались в просторном помещении, уставленном рядами кресел и залитом светом многочисленных юпитеров. Перед небольшой сценой расположились около сотни человек.
— Присядьте здесь, — распорядилась девица, указуя на свободное место в третьем ряду от сцены.
Поздняков безропотно подчинился. Девица, исполнив роль сопровождающей, немедленно исчезла.
Сыщик решил оглядеться. С некоторым удивлением он вдруг узнал знаменитую лестницу, по которой, перебирая своими паучьими ногами, ежевечерне сбегал Георгий Медников. Вблизи она выглядела совсем не так эффектно, как на экране. Что ж, приходится признать, телевидение создает иллюзии почище волоокого Дэвида Копперфилда! На сцене скучали музыканты оркестра.
— Здравствуйте, здравствуйте, мои дорогие друзья!
Это был сам Георгий Медников во всей своей зрелой красе удачливого плейбоя.
Публика в зале довольно жидко зааплодировала. Сидящий рядом с Поздняковым паренек с кульком хрустящего картофеля в руках меланхолично объяснил заторможенность зрителей в студии: