Заключение
Найти tempo giusto
Житейская борьба главным образом разворачивается вокруг вопроса, как медленно или как быстро нужно все делать.
Стен Надольный. Открытие медлительности[19]
В 1898 г. Морган Робертсон опубликовал роман «Тщета» (Futility), роман-пророчество о том, к чему приведет состязание за трансатлантический рекорд скорости. В прологе спускают со стапелей величайший в мире лайнер, «практически непотопляемое» судно, способное пересечь океан на всех парах и в любую погоду. Но в первом же плавании непотопляемый лайнер сталкивается с другим кораблем. Свидетель несчастья пишет о «напрасном уничтожении жизни и собственности ради увеличения скорости». Вымышленный корабль назывался «Титан»{86}. Четырнадцать лет спустя, в 1912 г., уже невымышленный «Титаник» налетел на айсберг; погибло более 1500 человек.
Гибель непотопляемого «Титаника» вроде как заставила опомниться мир, безоглядно гнавшийся за скоростью. Многие уповали на то, что трагедия вынудит человечество сделать паузу, присмотреться к культу скорости и понять, что настало время остепениться. Нет, надежда тщетна. Век спустя мир по-прежнему пытается делать все быстрее и платит за это все дороже. Давно уже стало ясно, какую дань взимает с нас культура спешки: мы уничтожим себя и планету. Так мало времени, так мы одержимы болезнью времени, что забываем о друзьях, родных и супругах. Разучились радоваться, потому что спешим к следующему удовольствию. Питаемся невкусной и вредной едой, и дети наши несутся в том же урагане спешки – словом, веселое нас ждет будущее.
Но не все потеряно. Еще можно сменить курс. Хотя скорость, деловитость, одержимость «экономией времени» остаются характерными приметами нашей эпохи; сопротивление ширится. Медленное движение набирает обороты. Многие люди стараются уже не ускоряться, а замедляться: неспешность помогает им жить, работать, думать, играть.
Справедливо ли называть Медленное движение движением? Вроде бы налицо все признаки: общественные симпатии, предложения по переустройству жизни, акции на местах. С другой стороны, нет формальной структуры, «бренд» не развит: многие люди замедляются сами по себе, меньше работают, готовят дома, но не сознают, что тем самым участвуют в крестовом походе. Каждый акт «замедления» льет воду на общую мельницу.
Если у Медленного движения есть духовная родина, то это Италия. Средиземноморские традиции, любовь к досугу и удовольствиям служат естественным противоядием скорости. Slow Food, Cittaslow, Slow Sex – это все заслуга Италии. Но Медленное движение не ставит себе целью обратить Землю в сплошной средиземноморский курорт. Мы вовсе не хотим сменить один культ на другой, идола скорости на идола медленности. Скорость бывает продуктивной, мощной, веселой: лишившись ее, мы обеднеем. Нам нужен средний путь, и именно это предлагает Медленное движение: сочетать