– Политики могут сколько угодно болтать о замедлении, но в реальной жизни все не так просто, – ворчит она. – Чтобы поддерживать достойный уровень жизни, приходится вертеться.
Успех Cittaslow имеет и оборотную сторону: «медленная» жизнь привлекает чудаков и туристов, а с ними в город врывается шум, скорость, суета. К тому же, как убедились поборники Cittaslow, иные реформы не приживаются. Например, не удается снизить уровень шума: итальянцы, хоть что с ними делай, будут орать на ходу в мобильный телефон. В Бра увеличили штат дорожной полиции, но какой же итальянец не любит быстрой езды? И по «медленным» городам (за пределами пешеходных улиц, разумеется) проносятся автомобили и скутеры Vespa.
– Люди продолжают нарушать правила, как и по всей Италии, – вздыхает Бруна. – В этой сфере итальянцев замедлить очень трудно.
И все же главное: движение Cittaslow открыло новый фронт в борьбе против скорости. К 2003 г. в нем официально состояло 28 итальянских городов, и еще 26 готовилось пройти аттестацию на звание «медленного». Посыпались запросы из других европейских городов, даже из Австралии и Японии. В движение уже включились два норвежских города (Сокндал и Левангер) и один британский (Ладлоу). Скоро в него примут двух «немцев»: Херсбрук и Шварценбрук.
Интервью с Бруной заканчивается на оптимистической ноте:
– Процесс небыстрый, но шаг за шагом мы превращаем Бра в город, где приятно жить. Когда все сбудется, другие города выстроятся в очередь: все захотят жить в «медленном» городе.
Неужели все? В конце концов, такой стиль жизни не для всех. Например, пристрастие к местной кухне в Бра естественно, а что за местная кухня в Бейзингстоке или Буффало? Один из пунктов декларации и вовсе предусматривает, что в городе должно проживать не более 50 000 человек.
Многие сторонники Cittaslow верны идеалу позднесредневекового города с лабиринтом мощеных улочек, на которых люди вместе совершают покупки, обмениваются новостями, усаживаются поесть на очаровательной пьяцце. Большинство из нас такие картины видят только в отпуске. И все же ключевая идея этого движения – снизить скорость и стресс городской жизни – вполне соответствует общей современной тенденции.
В главе 1 я сравнивал город с гигантским ускорителем элементарных частиц. Ныне это сравнение как никогда справедливо. Городская жизнь (автомобили, толпы, какофония, потребительство) поощряет нас гнать без оглядки, некогда приостановиться, подумать, пообщаться. Город заставляет человека пребывать в вечном движении, в вечном поиске очередных стимулов. Но даже впитывая эти стимулы и реагируя на них, мы все равно ощущаем свою отчужденность. Недавний опрос показал, что 25 % британцев не знают по имени ближайших соседей. Разочарование городской жизнью накапливалось издавна. В 1819 г. Перси Биши Шелли отмечал: «Ад весьма схож с Лондоном». Миновало несколько десятилетий, и Чарльз Диккенс описал в своих романах грязное подбрюшье стремительно растущих промышленных городов Великобритании. В 1915 г. Бут Таркингтон, американский писатель, лауреат Пулитцеровской премии, обличал урбанизацию, превратившую его родной Индианаполис в ад: «Всего лишь поколение тому назад не существовало этого пыхтящего великана, этого угрюмого, разросшегося города… можно было жить». На всем протяжении XIX в. люди подыскивали способы ускользнуть из-под тиранической власти города. Некоторые (например, американские трансценденталисты) эмигрировали в глухую сельскую местность, другие довольствовались краткими вылазками на природу. Но города росли, и нужно было как-то налаживать в них жизнь. Проводились реформы, отголоски которых мы ощущаем и ныне. Важнейшая мера – создавать городские парки и тем самым внедрять в город спокойный природный ритм. Спланированный Фредериком Олмстедом в 1858 г. Центральный парк Нью-Йорка послужил образцом для многих городов Северной Америки. С начала ХХ в. архитекторы старались планировать городские кварталы так, чтобы включить в них элементы сельских пейзажей. В Великобритании Эбенизер Говард положил начало движению Garden City, идеалом которого были маленькие самодостаточные города с центральным парком и поясом деревень и лесов. Два таких города-сада были построены в Англии (в 1903 г. – Лечуорт, а в 1920-м – Уэлвин), а затем эту идею подхватили на другом берегу Атлантики. В Штатах, где в каменных джунглях царил автомобиль, создали Рэдберн (штат Нью-Джерси), жителям которого вовсе нет надобности садиться за руль.