Уильям: Я его прочел [звук разрезаемой ножницами бумаги]. Хотите услышать, что он говорит на самом деле?
Брайон: Боюсь, боюсь.
Уильям: А вот мы что-то и получили, черт побери! Готовьтесь [с причмокиванием Уильям складывает получившиеся кусочки]. Внимайте!
«Р., Уильям Берроуз помощь. Я пишу из ПР отеля Х. и хочу сказать тебе спасибо, что ты не одел галстук. Вечером я быстро пройду по улице и заинтересован в том, чтобы обнародовать свои фонды и все мысли в течение недолгого времени, и удивляюсь, как последние события, указывающие на что-то, которые ты ограничиваешь Парижем, пока длится антимыслие, я заранее благодарю тебя, вынося прочь к общей пользе».
Вот что на самом деле в нем говорится.
«Поэт говорит, что ты предназначен мне».
Брайон: Хе-хе-хе.
Уильям: «По Парижу. Да, когда-то я был человеком, был. Но, несмотря на это, очень надеюсь…»
Брайон: Зашибись.
Уильям: «…еще до рассвета увидеть искусство. Я пришел к пониманию того, что ваша позиция очень помогает тем, кто потратил все заработанное и, конечно, имеет двойную выгоду». (Все смеются.) «Во-вторых, мне хочется чая».
Брайон: Ему хочется чаю, ну, конечно же [смех].
Уильям: «Теперь, когда у меня есть друг, ты нарушишь те обещания, что давал ему, я говорю о том, что он, возможно, дает приют тем, кто постоянно нуждается».
Брайон: Мне кажется, что ключевое слово здесь «дает приют», да, он хочет понравиться твоему другу. Когда тебя нет, друг ему безразличен. Он хочет прокрасться туда, с ледяными ногами и ледяной кожей и…
Уильям: «Если ты сможешь придерживаться такой линии поведения. Он второй сын апреля семнадцатый от меня, любая помощь.
Чарльз Э. Баттеуорс»
Брайон: Баттеуорс? Он так подписался?
Уильям: Ага!
«Предполагают, что люди любят находиться в одиночестве. Спасибо за галстук. Интересно обозначать время от времени, в последнее время очень богат, квоты на антимыслие все превращать в работу с другой стороны дьявол выглядит значительно проще, это письмо, сэр, при желании связаться, позвольте мне».
Брайон: Ага. Ты обязательно должен ответить ему. Кстати, это ты его сюда и привел.
[И тут Брайон принялся рассказывать историю про человека с пластырем на глазу, который пытался пробраться к кому-то в комнату.]
Уильям [снова беря свое письмо-«разрезку»]: «Комната определенно похожа на какую-то вшивую библиотеку, Би Джей меня звал…»
Брайон: Он настаивал, что это ты его пригласил.
Уильям: «Они еще немножко подумали и впустили меня. Быть вашими судьями, и перво-наперво я, человек из Интернуля, спросил бордо…»
Брайон: Точно-точно, он и есть человек из Интернуля!