Я и мой кот. Пушистые истории (Райлли) - страница 13

Мне десять лет. Моя кошка – мой лучший друг. Мама с папой принесли мне ее из приюта для животных. Когда я ее в первый раз увидела, я сказала: «Привет!» – а она посмотрела на меня и тихонько мяукнула: как бы тоже поздоровалась. Киска посидела у меня на руках, а потом уснула.

Она и теперь спит со мной, и ничего страшного, если мне что-нибудь понадобится и я пошевелюсь. Кошечка ходит за мной из комнаты в комнату: я в спальню – она бегом туда же. Если хочет, чтобы я обратила на нее внимание, трогает меня лапкой, а кроме меня никому брать себя на руки не разрешает.

Шубка у нее белая, а над левым глазом – черное пятнышко. Любит возиться с игрушечной мышкой, набитой кошачьей мятой. Как поймает ее – валяется на спинке и царапает коготками воздух. Моя киска умеет меня рассмешить и всегда чувствует, если мне плохо. Не отходит от меня, когда я болею. Она лучшая кошка в мире!

Когда я была маленькой, у нас жила белая кошечка с черными пятнами, звали ее Пэтч[5]. Мы с ней были большие приятельницы, она любила сидеть у меня на коленях, пока я читала. Много счастливых часов я провела и с ее котятами: помню, клала руки на пол, а малыши через них перепрыгивали. Если я болела, то Пэтч уделяла мне еще больше внимания, чем обычно. Все время была рядом и настойчиво мурлыкала, словно уговаривая меня скорее поправляться. Она умерла, когда мне было четырнадцать, и я очень по ней скучала.

С тех пор прошло больше сорока лет, а совсем недавно я стала замечать в своем саду кошечку, очень похожую на Пэтч. Начала ее кормить: может быть, она захочет у меня остаться?

Однажды мой короткошерстный восточный кот Гиллон начал странно выть. Я поняла, что с ним что-то не в порядке, и понесла его к ветеринару. Гиллону сделали полный анализ крови, ведь иногда кошки себя так ведут, когда у них какая-нибудь болезнь. К счастью, все показатели оказались в норме, и тогда врач предположил, что мой кот оглох. Мне это показалось маловероятным: я всегда считала, что Гиллон меня слышит.

Чего только ветеринар не проделывал, чтобы понять, действительно ли его пациент потерял слух! Наконец остался последний, самый верный способ: доктор взял жестянку, наполненную монетами, и стал трясти ею прямо у Гиллона над головой. Дескать, кошки этого звука не переносят. И действительно, другой кот, который сидел в клетке у ветеринара за спиной, забился в дальний угол своего жилища, а моему – хоть бы что! Он только слегка ушами повел. Значит, вибрацию почувствовал, а звука не слышал.