Горожане, очевидно, приняли его за очередного английского чиновника. Все, кроме Джессики. Та мгновенно узнала этого человека. Никакие груды жира, никакие парики не могли скрыть повелительного выражения лица. Несмотря на лишние сто фунтов, она все еще видела высокие скулы, унаследованные Александром от деда.
Джессика вышла вперед, покачивая бедрами, позволяя окружающим любоваться ею. Она всегда знала, что Александр Монтгомери порочен до мозга костей, и вот оно, неоспоримое доказательство! Стоило ему вырваться из-под власти отца, и смотрите, что с ним стало!
— Здравствуй, Александр! — громко и весело приветствовала она. — Добро пожаловать домой. Ты ничуть не изменился!
Он остановился и непонимающе воззрился на нее. Красные от пьянства глаза, одутловатое лицо. Он неожиданно пошатнулся, да так сильно, что темноволосый плотный незнакомец поспешно подхватил его под руку.
Джессика отступила, оглядела Алекса, после чего вызывающе подбоченилась и рассмеялась. Еще секунда — и к ней присоединились все встречающие. Хохот не стих даже после того, как на пристань выбежала Марианна Монтгомери. Выбежала и застыла при виде брата.
— Привет, Мэри, радость моя, — с блуждающей улыбкой пробормотал Алекс, и незнакомцу в грязной рубашке снова пришлось поддержать его.
Общее веселье стихло, лишь когда Марианна не смогла скрыть отчаяния, глядя на брата. Алекс продолжал улыбаться, но рот Марианны открывался все шире. Наконец она спрятала лицо в передник и, зарыдав, побежала прочь, только каблучки мелькали. Ветер еще долго доносил ее горькие всхлипы.
Толпа мигом отрезвела. Бросая на Алекса пренебрежительные взгляды, люди стали расходиться. По всей пристани то и дело слышалось:
— Бедняга Сейер! Не повезло ему!
— Но его старшие сыновья — настоящие парни!
Через несколько минут на пристани остались только четверо: Джессика, наслаждавшаяся сценой, ведь она всегда твердила, что Алекс — ни на что не способное ничтожество, помрачневшая Элинор, растерянный Александр и великан в грязной рубашке.
Джессика продолжала торжествующе улыбаться. Глаза Алекса немного прояснились.
— Это ты во всем виновата, — неожиданно прошептал он.
Улыбка Джесс стала еще шире.
— О нет, Александр, просто ты наконец показал свою сущность! Ты дурачил их всех много лет. Но только не меня. Кстати, обязательно скажи, кто твой портной! Элинор, тебе не хочется иметь нижнюю юбку такого цвета?
Элинор предостерегающе прищурилась.
— Ты довольно наговорила сегодня, Джессика.
Джесс с притворной наивностью округлила глазки.
— Понятия не имею, о чем ты. Я просто восхищалась его одеждой, и париком тоже. Никто в Уорбруке не носит париков! — воскликнула она, одарив Александра сладчайшей улыбкой. — Но я, кажется, задерживаю тебя, а ты, должно быть, ужасно голоден. — Она многозначительно посмотрела на его гигантский живот. — Нужно было много потрудиться, чтобы нажить что-то в этом роде.