С годами он подобрел и повзрослел, многому научился, обзавелся женой и двумя детьми, отслужил в армии, но так и не избавился от ненависти к стране, куда сегодня возвращался. Он согласился поехать туда вновь, как уже дважды за последние десять лет, спрятать истинные чувства под личиной доброжелательности и радушия, необходимых для убедительного перевоплощения в немца, лгать по долгу службы.
А ведомство, на которое он работал, предоставило остальное: паспорт, рекомендательные письма, кредитные карточки и другие документы гражданина западноевропейской страны, а также белье, обувь, одежду европейского производства и образцы тканей – ему придется играть роль торгового представителя немецкой текстильной фирмы.
Когда самолет окутали тяжелые зимние облака континентальной Европы, он вновь обдумал свое задание. Его по дням и часам расписал негромко говоривший полковник из киббуца, где выращивали не столько фрукты, сколько агентов «Моссада». Придется, не спуская глаз, следить за молодым немцем, который попытается сделать то, на чем уже погорели многие, – внедриться в «Одессу». Нужно будет наблюдать за ним, оценивать его успехи, подмечать, с кем он встречается и к кому его направляют, а главное, узнать, сможет ли он вывести «Моссад» на вербовщика новой партии немецких ученых для работы над египетскими ракетами. При этом необходимо оставаться в тени, инициативу в свои руки не брать ни в коем случае. А потом сообщить в Тель-Авив о достигнутом немцем, пока тот не «погорит», что рано или поздно должно случиться.
Он сделает все, а если такое задание и не принесет ему радости, так это никого не интересует. К счастью, ему не придется становиться немцем полностью, то есть с довольной миной на лице общаться с ними на их языке. Если бы его попросили именно об этом, он бы отказался. Ведь он ненавидит их всех, включая и журналиста, за которым ему приказано следить. И уже ничто – он был в этом уверен – не изменит его отношения к немцам.
На другой день к Остеру с Миллером в последний раз приезжали гости. С Леоном и Мотти был еще мужчина – загорелый, подтянутый, молодой, – Миллер дал ему не больше тридцати пяти. Его представили как Йозефа. За встречу он не проронил ни слова.
– Кстати, – обратился к Миллеру Мотти, – я пригнал сюда вашу машину. Оставил на стоянке у рыночной площади, – он бросил Миллеру ключи со словами: – В «Одессу» на ней не ездите. Во-первых, она слишком заметна, во-вторых, вы должны будете играть роль пекаря, скрывающегося от тех, кто узнал в нем бывшего охранника в концлагере. У такого «ягуара» быть не может, так что поезжайте на поезде.