К изумлению Миллера, Зиги встала на колени и со злостью посмотрела на Миллера.
– Так вот зачем тебе пистолет. Ты хочешь его убить.
– Ничего подобного.
– Ну, тогда тебя прикончит он. Ты в одиночку собираешься сражаться с целой бандой! Сволочь ты, грязная, вонючая…
Миллер не верил своим ушам:
– Чего это ты так завелась? Из-за Рошманна, что ли?
– Наплевать мне на него! Я о себе пекусь. И о тебе. О нас, олух ты этакий! Он, видите ли, собирается рисковать жизнью ради какой-то дурацкой статьи в журнале, а обо мне вовсе не думает!
Она заплакала. Слезы оставляли на щеках черные дорожки туши с ресниц.
– Неужели ты считаешь меня лишь хорошей подстилкой? Неужели ты думаешь, что я согласна отдаваться какому-то заштатному репортеру лишь затем, чтобы он нравился сам себе, разыскивая материалы для идиотских очерков? Так слушай, бестолочь. Я хочу выйти замуж. Стать фрау Миллер. Иметь детей. А ты рискуешь жизнью. О Боже…
Она соскочила с кровати, убежала в ванную и заперлась там. Миллер лежал, открыв рот, сигарета тлела в пальцах. Никогда еще не видел он Зиги столь разгневанной, и это потрясло его. Слушая, как шумит душ, он обдумывал сказанное ею. Потом затушил сигарету, встал и подошел к двери ванной.
– Зиги?
Ответа не было.
– Зиги!
Душ смолк, из-за двери послышалось:
– Уходи.
– Зиги, открой, пожалуйста, дверь. Я хочу с тобой поговорить.
Дверь не сразу, но все же отворилась. За ней с угрюмым видом стояла Зиги. Потеки туши она с лица уже смыла.
– Что тебе нужно?
– Пойдем в комнату, поговорим. Здесь ты замерзнешь.
– Нет, ты опять начнешь заниматься любовью.
– Не начну. Обещаю. Просто поговорим.
Он взял ее за руку, подвел к постели.
Зиги легла, укрылась одеялом и с опаской спросила:
– О чем ты хочешь поговорить?
Миллер сел рядом и прошептал ей прямо в ухо:
– Зигрид Ран, вы хотите выйти за меня замуж?
– Ты серьезно? – спросила она, повернувшись к нему.
– Да. Раньше я об этом не задумывался. Но и ты никогда так не гневалась.
– Ничего себе! Значит, нужно злиться на тебя почаще.
– Так ответишь ты мне или нет?
– Да, Петер, хочу. Нам будет так хорошо вместе…
Миллер выключил свет и вновь начал ласкать Зиги. Было без десяти семь утра воскресенья двадцать третьего февраля. Но на часы Петер не взглянул.
В двадцать минут восьмого Клаус Винцер подкатил к своему дому, остановился у гаража и вышел. Он устал и был рад вернуться к себе.
Барбара еще не вставала. Пользуясь отсутствием хозяина, она спала дольше обычного. Когда Винцер вошел в дом и позвал ее, она спустилась в такой ночной рубашке, от которой у всякого мужчины сердце бы зашлось. Но не у Винцера. Он попросил лишь приготовить яичницу, тосты, варенье, кофе и напустить в ванну воды погорячее.