Сигнал срочного вызова повторился.
Лукас глотнул еще, включил запись разговора и разрешил видеосвязь. На дисплее возникло лицо коротко стриженного незнакомого мужчины лет сорока. Ничем не примечательное лицо. Разве что нос чуть кривоват, а так… губы тонкие, глаза серо-зеленые.
– Здравствуйте, господин Левицкий, – произнес мужчина. В его спокойном голосе, нормального, не слишком высокого, но и не низкого тембра, чувствовался едва уловимый акцент. – Меня зовут Макс. Макс Оливье.
– Не уверен, хочу ли пожелать вам здоровья, Макс, – сказал Лукас. – Это совершенно закрытый для посторонних канал связи, а я вас не знаю. Откуда у вас код?
– Структура, которую я представляю, может узнать все, что ей захочется узнать, поверьте.
– И что же это за структура? Внутренняя разведка ТНЭК? Слышал, есть такая. Хотя ни разу не сталкивался.
– Вот и хорошо, что не сталкивались. Ни к чему это вам.
– Странный у нас разговор, мне все больше хочется его прервать.
– Так прервите, в чем проблема?
– Любопытство, – вздохнул Лукас. – Мое вечное любопытство. Хочется узнать, что от меня надо некоему Максу Оливье, судя по выговору, французу, представляющему неведомую мне всесильную структуру. Скорее всего, внутреннюю разведку ТНЭК. Но, возможно, и какую-нибудь другую. Мало ли разных интересных структур у сильных мира сего. Даже у меня есть. Но главное заключается в том, что вышеупомянутый Макс Оливье, несомненно, осведомлен о моей маленькой слабости, именуемой любопытством. Иначе избрал бы другой стиль разговора. N’est-ce pas?[15]
Пока Лукас произносил всю эту ахинею, его пальцы незаметно для собеседника пробежались по клавиатуре, посылая тревожный сигнал Феликсу Говорову, означающий: «Канал Альфа взломан. Срочно прими меры к обнаружению».
– Не трудитесь. – На тонких губах Макса Оливье мелькнула едва заметная снисходительная усмешка. – Я и без вашего начальника отдела безопасности сообщу свое местонахождение. Которое, к слову, Говорову узнать не удастся. Так что будем считать это знаком доверия. Киев. Мировая столица развлечений.
– Понятно, – сказал Лукас, чтобы хоть что-нибудь сказать. Ему очень хотелось спросить, чего от него хотят. И кто. Но он сдержался. Одно из важных правил любых переговоров, усвоенных им давным-давно, гласило: «Пусть другая сторона первой обозначит свои требования». Так что вместо вопроса он молча поднял стакан и медленно сделал глоток. – Старое доброе виски, – сказал, глядя в глаза собеседнику. – Может, вам тоже стоит выпить, чтобы дело веселее прошло? А то мне уже становится скучно.