- Нет... - ответил он, - мой гений превалирует и в той и в другой.
- Простите, пожалуйста, - сказали мы. - Должно быть, мы выразились не совсем точно. Мы хотели сказать - если сформулировать нашу мысль яснее, что, по-видимому, вы не считаете свою игру более сильной в одном жанре, нежели в другом.
- Да нет же... - ответил Великий актер, выбрасывая вперед руку (великолепный жест, который мы знали и любили уже много лет!) и одновременно величественным движением львиной головы откидывая львиную гриву со своего львиного лба. - Нет... Я одинаково силен в обоих жанрах. Мой гений требует и трагедии и комедии...
- Ах, вот что! - сказали мы, наконец-то уразумев смысл сказанного. Значит, вот почему вы собираетесь вскоре выступить в пьесах Шекспира воплотить его характеры на сцене?
Великий актер нахмурился.
- Правильнее было бы сказать, что характеры Шекспира найдут во мне свое воплощение, - возразил он.
- О, конечно, конечно, - прошептали мы, устыдившись собственной тупости.
- Я намерен выступить в роли Гамлета, - продолжал Великий актер. - И, позволю себе сказать, это будет совершенно новый Гамлет.
- Новый Гамлет! - вскричали мы в восторге. - Новый Гамлет? Неужели это возможно?
- Вполне, - ответил Великий актер, снова встряхивая своей львиной гривой. - Я посвятил изучению этой роли многие годы. Толкование роли Гамлета было до сих пор совершенно неправильным.
Мы сидели потрясенные.
- До сих пор все актеры, - продолжал Великий актер, - я бы сказал - все так называемые актеры (я имею в виду тех актеров, которые пытались играть эту роль до меня). - изображали Гамлета совершенно неверно. Они изображали его одетым в черный бархат.
- Да, да! - вставили мы. - Это правда: в черный бархат!
- Так вот, это абсурд! - заявил Великий актер. Он протянул руку и снял с книжной полки три фолианта. - Это абсурд, - повторил он. - Вы когда-нибудь изучали елизаветинскую эпоху?
- Простите, какую эпоху? - скромно переспросили мы.
- Елизаветинскую.
Мы безмолвствовали.
- Или дошекспировскую трагедию?
Мы опустили глаза.
- Если бы вы изучали все это, вам было бы известно, что Гамлет в черном бархате - просто нелепость. Во времена Шекспира - будь вы в состоянии понять меня, я бы мог доказать вам это сию же минуту, - во времена Шекспира никто не носил черный бархат. Его попросту не существовало.
- В таком случае, как же представляете себе Гамлета вы? - спросили мы, заинтригованные, озадаченные, но в то же время преисполненные восхищения.
- В коричневом бархате, - сказал Великий актер.
- Великий боже! - вскричали мы. - Да это же открытие!