- Лючиа? О, это замечательная девушка! Это одна из тех южных натур, которые... гм... ну, которые полны чего-то такого...
- Ну, одна из таких веселых девиц, - подсказал я.
- Да нет, что ты! Вовсе она не веселая девица. Словом, она - сестра графини Карантарата, и поэтому фра Фраликколо... нет, нет, не то, она вовсе не сестра, она кузина. В общем, она думает, что она кузина самого фра Фраликколо и что поэтому-то Пио и пытается уничтожить фра Фраликколо.
- Ах, так! - согласился я. - Ну конечно, в таком случае он непременно попытается уничтожить его.
- Ага! - с надеждой глядя на меня, сказал Синклер и, схватив журнал, приготовился разрезать следующие страницы. - Ты, кажется, поймал нить рассказа, а?
- Разумеется, - ответил я. - Тут участвуют дож, и Пио, и Карло Карлотти - кондотьер, и все остальные, о которых ты мне говорил.
- Вот-вот! - сказал Синклер. - Ну и, конечно, еще многие другие, о которых я могу рассказать тебе, если...
- Нет, нет, не стоит, - поспешно сказал я. - Пока что мне вполне хватит и этих - они весьма любопытные субъекты. Итак, стало быть, Порфирио находится в руках у Пио, а Пио - в руках у Демонио, дож - хитрый парень, а Лючиа полна чего-то такого... Да, да, я получил довольно ясное представление обо всей этой публике, - с горечью заключил я.
- Вот и прекрасно, - ответил Синклер, - я знал, что тебе понравится. Сейчас мы продолжим. Я только дочитаю эту страницу, а дальше буду читать вслух.
Он торопливо пробежал глазами несколько строчек, оставшихся до конца абзаца, потом разрезал листы и перевернул страницу. На лице его выразились ужас и изумление, взгляд внезапно застыл.
- Ну и чертовщина! - проговорил он наконец.
- А что такое? - спросил я сочувственно, и в моей душе вспыхнула радостная надежда.
- Оказывается, эта проклятая штука без конца, - пролепетал он. - Вот, смотри: "Продолжение следует".
№ 56
То, о чем я сейчас расскажу, поведал мне однажды зимним вечером мой друг А-янь в маленькой комнатке за его прачечной. А-янь - это низенький тихий китаец с серьезным, задумчивым лицом и с тем меланхолически-созерцательным складом характера, какой так часто можно наблюдать у его соотечественников. Меня с А-янем связывает давняя дружба, и немало долгих вечеров провели мы с ним в этой тускло освещенной комнатушке, задумчиво покуривая трубки и размышляя в молчании. Что меня особенно привлекает в моем друге - это его богатая фантазия, способность к выдумке, которая, по-моему, является характерной чертой людей Востока и которая позволяет ему забывать добрую половину безрадостных забот, связанных с его профессией, перенося его в другую, внутреннюю, жизнь, созданную им самим. Но вот о его способности к анализу, о его острой наблюдательности мне было совершенно неизвестно вплоть до того вечера, о котором я и хочу рассказать.