Де Монтеспань протянула руки, глаза ее затуманились слезами, и она упала бы, не подбеги Людовик к ней и не обхвати ее руками. Ее прекрасная головка склонилась на плечо короля; он почувствовал на щеке горячее дыхание; тонкий аромат волос щекотал ему ноздри. Державшая рука короля то подымалась, то опускалась с каждым ее вздохом, и он чувствовал; как женское сердце трепетало под его рукой, словно пойманная птичка. Ее полная белая шея откинулась назад, глаза почти совершенно закрылись, губы были полуоткрыты настолько, чтобы видеть ряд жемчужных зубов; это манящее очаровательное лицо было так близко к его лицу — на расстоянии не более трех дюймов. И вдруг веки дрогнули, большие голубые глаза взглянули на Людовика с любовью, мольбою, вызовом; вся ее душа вылилась в одном этом взгляде. Приблизился ли он? Или она? Кто мог бы сказать это? Но губы их встретились в продолжительном поцелуе; вот он повторился — и все планы и расчеты Людовика разлетелись, как листья от порыва осеннего ветра.
— Итак, я могу не уезжать? У вас не хватит духа отослать меня, не правда ли?
— Нет, нет, но вы не должны сердить меня, Франсуаза.
— Скорее умру, чем причиню вам хотя бы минутное страдание. Я так мало видела вас все это последнее время. О, как я люблю вас, просто с ума схожу. К тому же эта ужасная женщина…
— Какая?
— Ах, я не должна дурно говорить про нее. Ради вас я буду обходительна даже с ней, вдовой старика Скаррона.
— Да, да, вы должны быть вежливы с ней. Я не желаю никаких дрязг.
— Но вы останетесь у меня, государь?
Ее гибкие руки обвились вокруг шеи короля. На одно мгновение она слегка оттолкнула его от себя, как бы желая налюбоваться, но затем снова привлекла к себе,
— Вы не уйдете от меня, дорогой государь. Вы так давно не были здесь.
Прелестное лицо, розовый блеск комнаты, вечернее безмолвие — все способствовало чувственному влечению. Людовик опустился на кресло.
— Я останусь, — проговорил он.
— А карета у восточных ворот, государь?
— Я был очень жесток к вам, Франсуаза. Простите меня. Есть у вас бумага и карандаш? Я отменяю приказание.
— Они на столе, Ваше Величество. Если позволите, я выйду в приемную, так как мне надо к тому «же написать записку.
Она вышла из комнаты с торжествующим видом. Борьба была ужасна, но тем слаще победа. Де Монтеспань вынула из письменного стола с инкрустациями маленькую розовую бумажку и набросала на ней несколько слов. Вот что там значилось: „Если г-жа де Ментенон пожелает передать что-либо Его Величеству, она может застать его в продолжение нескольких часов у г-жи де Монтеспань“. Она надписала имя соперницы и немедленно послала это послание с маленьким черным пажем, вручив ему и приказ короля.