Въ магазинъ отца Чубыкинъ вошелъ не сразу. Онъ остановился около окна магазина, на которомъ были разложены въ корзиночкахъ яблоки, груши, лежали банки съ компотомъ и пикулями и высились двѣ стеклянныя вазы, въ которыхъ былъ насыпанъ кофе. Черезъ окно Чубыкинъ смотрѣлъ, кто есть въ магазинѣ и много-ли покупателей. За прилавкомъ онъ увидалъ приказчиковъ, стоя пьющихъ чай, увидалъ большого сѣраго кота, сидѣвшаго около вѣсовъ, но отца онъ не видѣлъ. Покупателей въ лавкѣ совсѣмъ не было.
«Обѣдать, должно быть, ушелъ», — подумалъ Чубыкинъ. — «Ну, все равно зайду. Если скажутъ, что онъ дома, то можно и на квартиру. А то приказчики, можетъ статься, и пошлютъ за нимъ».
Онъ робко вошелъ въ магазинъ и остановился у дверей. При входѣ его приказчики переглянулись.
— Селиверсту Потапычу… — поклонился Чубыкинъ старшему приказчику въ передникѣ поверхъ пиджака, державшему въ рукѣ стаканъ съ чаемъ.
Старшій приказчикъ не отвѣтилъ даже на поклонъ, а иронически произнесъ:
— Къ намъ теперь срамиться пришли? Мало вамъ сраму по рынку-то было!
Чубыкинъ ничего не возразилъ на это и сказалъ:
— Папеньку-бы хотѣлось повидать. Въ магазинѣ онъ?
— Былъ да весь вышелъ. А о вашемъ пришествіи и всѣхъ вашихъ мерзостяхъ онъ уже предувѣдомленъ.
— Какія такія мерзости? О чемъ ты толкуешь? Онъ больше всякихъ мерзостей для меня надѣлалъ. Выгналъ вонъ изъ дома, капиталомъ моимъ завладѣлъ, который я отъ матери долженъ былъ получить.
— Ну, вы говорить говорите, да не заговаривайтесь! — перебилъ его приказчикъ. — Всякій пропоецъ…
— Ты-то какое имѣешь право со мной такъ разговаривать! — вспыхнулъ Чубыкинъ. — Ты-то что такое? Наемникъ и больше ничего.
— Извольте мнѣ не тыкать. Коли я съ вами говорю учтиво, обязаны и вы передо мной учтивость…
— Хороша учтивость, ежели пропойцемъ называютъ!
— А что-же вы такое изъ себя содержите, позвольте васъ спросить? Были сыномъ умственнаго и честнаго уважаемаго купца, а теперь пропоецъ… Пропоецъ и скандалистъ, — прибавилъ старшій приказчикъ.
— Ну, ну… Вы тоже не очень, почтеннѣйшій… И про тебя знаемъ, что ты загребастая лапа насчетъ хозяйской выручки, однако молчимъ.
Приказчикъ вспыхнулъ.
— А вы зачѣмъ пришли сюда? Ругаться? — спросилъ онъ. — Такъ можно и городового позвать…
— Я не къ тебѣ пришелъ, а къ отцу моему. Можно его видѣть?
— Вамъ сказано, что его въ магазинѣ нѣтъ. Обѣдать ушелъ домой.
— Домой? Обѣдать? Такъ мнѣ туда къ нему идти самому или вы за нимъ пошлете? — спросилъ Пудъ Чубыкинъ.
— Тамъ на рога васъ примутъ. Тамъ давно васъ ужъ дожидаются, и дворники припасены, чтобы скрутить лопатки нарушителю семейнаго спокойствія.