— Но…
— Давайте обратимся к фактам. Итак, что мы имеем?
— Пожилую крестьянскую супружескую чету.
— Отлично, — приободрил Холмс.
— По просьбе супруга крестьянка испекла колобок, и они, вероятно, собирались ужинать.
— Они! — азартно подчеркнул Холмс. — Заметьте, Ватсон, они! Крестьянка положила горячий хлеб к окну… Дальше!
— Дальше, собственно, начинается сказочная часть.
— Ничего подобного, Ватсон, дальше начинается вранье!
— Черт возьми, Холмс! — воскликнул я. — Если придерживаться подобной точки зрения, любую сказку придется классифицировать, как вранье!
Не будучи поклонником этого жанра, я тем не менее позволил себе несколько слов в его защиту: напомнил моему чересчур уж практичному другу об аллегориях, о пользе сказок, о заложенной в них скрытой морали.
— Поздравляю, Ватсон, вы только что блестяще подтвердили мою версию этого преступления.
Я вытаращил глаза.
— Читайте, — на этот раз Холмс протянул мне распечатанное письмо:
«Мистеру Шерлоку Холмсу, эсквайру,
Бейкер-стрит, 221-б,
Лондон, Великобритания
Дорогой мистер Холмс!
Будучи немало наслышан о деяниях великого частного сыщика и любителя всяческих трудноразрешимых и вовсе неразрешимых загадок, решился Вас побеспокоить.
Вознамерившись составить книгу для детей, я перечитал сборник русских народных сказок собранных г-ном Александром Николаевичем Афанасьевым и с удивлением обнаружил, что одна из них совершенно выбивается из ряда всех себе подобных. Увы, я не в силах с определенностью сформулировать, чем именно не понравилась мне сия история, за которой чудится нечто странное и загадочное, если не зловещее, хотя мотивировать своего неясного ощущения никоим образом не могу.
В меру сил и способностей переложив текст вышеупомянутой сказки на английский язык, присовокупляю его к письму в надежде, что Ваш светлый разум сумеет рассеять сумрак моих туманных домыслов.
Примите уверения в совершеннейшем к Вам почтении,
Павел ИГНАТЬЕВ,
действительный член
Общества любителей
российской словесности»
Я был потрясен. Холмс, всегда с такой щепетильностью подходивший к выбору подлежащих расследованию преступлений — и вдруг заинтересовался подобной безделицей!
По своему обыкновению Холмс не замедлил ответить на невысказанный вопрос.
— Вы неправы, Ватсон. Во-первых, кому еще браться за подобное дело, как не нам, живущим на Пекарской улице! Во-вторых, убийство — далеко не пустяк.
— Убийство… колобка?
— Мой дорогой друг, — улыбнулся Холмс. — Разве не вы только что, столь страстно защищая сказки, вспоминали об аллегории?
— Да, — согласился я, — но какая может быть аллегория в том, что крестьянка испекла колобок?