– Сама, сама, сама! – прокричала Сашка, заметив растерянных братьев, и подбежала к младшему. Бойко отодвинула в сторону старшего и одним движением застегнула «молнию» на куртке мелкого. Улыбнулась, хлопнула пушистыми ресницами и вернулась ко мне.
– Что сказать надо? – пробурчал старший.
– Привет! – сказал мелкий вместо «спасибо» и помахал мне рукой.
– Привет! – ответила я, пытаясь натянуть на Сашку теплый свитер. – Давай сделаем по-взрослому?
Сашка внимательно посмотрела на меня:
– Давай.
– Давай сейчас мы быстро оденемся, – рассказывала я, незаметно натягивая на Сашку шапку, ботинки, застегивая пуговицы на кофте и надевая куртку. – Потом быстро пойдем домой.
– А потом?
– Потом… – задумалась я. – Кстати, это не Макс был?
– Какой Макс? – не поняла Сашка.
– Ну помнишь, ты надела красивые белые колготки, а он не пришел.
– А, этот, – отмахнулась Сашка. – Макс дурак, он с кудрявой мутит. Это Женек был, он хороший.
– Где ты набралась таких слов?
– Ты сама так говоришь, а я беру с тебя пример.
– Пойдем уже, что ли.
Держась за руки, мы вышли на улицу. По пути домой Сашка останавливалась у каждой вывески и спрашивала меня, что там написано; наблюдала за белыми голубями, порхающими у старой голубятни; слушала, как шумит вода под закрытым люком, и постоянно роняла бедный мандарин, который не успела съесть в полдник. Сначала я пыталась положить его к себе в сумку, но Сашка и не думала так просто его отдавать.
Тем временем я смотрела на часы. К шести нужно было успеть в Останкино, где Игорь назначил мне встречу. Наше первое свидание.
* * *
Мы сидели на скамейке у Останкинского пруда. В шесть вечера было уже достаточно темно. Над водой, крякая, летали рыжие утки, а в кустах шуршали вороны. Между нами расстояние больше полуметра.
Игорь открыл банку энергетика.
– Точно не будешь? – спрашивает.
– Не хочется, – отвечаю и неохотно пью воду. Ледяную, только из холодильника.
– Как хочешь, – пожал плечами Игорь.
– На прошлой неделе я почти не видела тебя в школе. Ты болел?
– Да, болел.
– Понятно…
Неловкое и унылое начало. Игорь только пил свой энергетик и даже не пытался поддержать разговор. На вопросы он отвечал односложно, а свои – не задавал и вообще оказался на редкость молчаливым.
– А какой у тебя любимый цвет?
– Да мне пофиг.
– А когда у тебя день рождения?
– В конце апреля.
– О, ты Телец?
– Ага.
– Ты романтик?
– Ну есть такое.
– Здорово. Наверное, ты любишь мечтать…
Завтра утром или даже сегодня вечером, когда я сяду в трамвай и поеду домой, мне будет очень стыдно за этот диалог, эти неудачные вопросы и весь этот неловкий момент длиною в два с половиной часа. Я буду смотреть в окно и морщиться, думая об этом.