Чуть отклонившись назад, я без устали гладила его волосы, зарываясь в них руками, сжимала у корней и резко отпускала, чтобы тут же вцепиться в мужские плечи, казавшиеся мне надежной опорой в океане сводящих с ума ощущений. Индэвор ласкал мою грудь, то терзая языком набухший сосок, то втягивая его в рот и посасывая, отчего в глазах у меня темнело, а по телу словно пробегали разряды тока. Я, как заведенная, бормотала его имя, сминая пальцами тонкую ткань рубашки, а потом вновь начинала перебирать светлые пряди, скользя дрожащими ладонями по напряженной мужской шее вверх, до самого затылка, чтобы опять стиснуть его волосы.
Ноги подкашивались, и если б сосед не удерживал меня в вертикальном положении, я бы наверняка упала. А ласки мужчины с каждым разом становились все более откровенными: ладони больше не фиксировали мои бедра, зажатые между его колен. Сдвинув подол прозрачного платья, Индэвор гладил обнаженные ноги, все больше уделяя внимания моим упругим ягодицам. Грудь ныла от его поцелуев, как и искусанные от напряжения губы. И я, не в силах больше терпеть эту сладкую муку, умоляла взять меня прямо сейчас, на столе, на кровати… да хоть на полу, только бы поскорее! Но сероглазый змей-искуситель лишь улыбался, продолжая доводить меня до исступления, и при этом не позволяя вырваться из плена. А когда я сама решила его изнасиловать и попробовала повалить Дэва на кровать, он легко подхватил меня и, перекатившись, оказался сверху.
— Если ты сейчас же это не сделаешь… — выдохнула между короткими поцелуями, которыми покрывала его довольно улыбающиеся губы, — то я… я… — Громкий лай Рэма заставил испуганно замереть, так и не придумав жуткую месть для своего мучителя. — Дежа вю, — прошептала, покосившись на окно, за которым отчетливо виднелась стареющая луна.
— Если это опять куницы, — процедил сквозь зубы любимый, — клянусь, я открою сезон охоты на этих тварей.
Дог лаял все громче и, судя по глухим ударам, еще и на дверь кидался, и снова расслабиться под этот аккомпанемент я уже не могла.
— Нечего было их подкармливать свежим мясом, — сказала с досадой и попыталась скинуть с себя Индэвора, но тот лишь крепче меня обнял, не давая сбежать.
— А может, ну их… куниц? — спросил, наклонившись к уху. — Давай продолжим?
— Раньше надо было думать, — ответила вредная я.
— Неужели нет мне прощения? — опалив дыханием чувствительную раковину, он лизнул ее и, заметив как я вздрогнула, озвучил очевидное: — Ты ведь хочешь меня. Сейчас.
Громкий ритмичный стук, раздавшийся снизу, мало походил на Рэмовы наскоки на дверь.