Не успел Куринов перешагнуть комингс своего командного пункта, как нос к носу столкнулся с капитан-лейтенантом Папутой. Начальник химической службы корабля шел напролом, не обращая ни на кого внимания, с протянутой рукой. Не замечая командира, прижал его к переборке и грузно взошел на ходовой мостик. Именно взошел, как царь идет к своему трону. Упершись рукой со стаканом в командирское кресло, заскулил:
— Товарищ командир, оградите меня от механика. Если он не вернет прямо сейчас, выброшусь за борт! — И, обведя окружающих офицеров безумным взглядом, подтвердил угрозу: — Не шшу-чу!
Неуклюжее тело, на котором плохо сидела форма, хотя он и следил за ее чистотой, жесткие полуседые волосы, некрасивое в оспинках костистое лицо тлело от страданий и внутренней боли.
Только тогда обратили внимание на стоящего у входа в рубку виновато улыбающегося механика.
Командир к нему и обратился за разъяснением, а Папута, согнув руку со стаканом, умоляюще смотрел на единственного человека после своего проповедника, которого уважал и боялся. На командира корабля.
Механик, не зная, как себя вести — шутить или быть серьезным, тоже смотрел на командира. Бежали секунды, а командир и присутствующие на мостике ждали объяснений. Механику ничего не оставалось, как объяснить ситуацию:
— Капитан-лейтенант всю ночь бродил по низам, спрашивая о каком-то привидении. Ему, мол, сказал сам Проповедник! В море, в боевой обстановке офицер ищет незнамо как и зачем пробравшегося на наш корабль незнакомца. Странно, да и расхолаживает своим поведением моряков. Они чего про нас, офицеров, подумают: «лазят тут по кораблю, да привидений ищут, сумасшедшие». Надоело мне такое терпеть, в наказание спер из его каюты портрет Проповедника. Проучить, да и подшутить!
— Ха! — восхищенно воскликнул штурман.
— Да, — плаксиво добавил Папута, — заместо портрета поставил стакан спирта!
— Ха! — опять воскликнул штурман.
После сказанного окружающие вздохнули с облегчением, а Куринов улыбнулся. Штурман языком провел по обветренным губам. Его вдруг стала мучить жажда. То же самое, поочередно, проделали все присутствующие.
— Механик, верни ему портрет. А кто тебя научил так поступить? — наконец задал интересующий всех вопрос Куринов.
— Товарищ командир, капитан-лейтенант Баранов посоветовал, как от приведений избавиться, — добродушно заложил товарища механик.
— Твоя очередь оправдываться, боец невидимого фронта, — повернулся командир к Николаю.
— Так в старину было принято, — почесывая за ухом, с нескрываемым удовольствием начал Баранов, — водку ставили от привидения, а наливать стакан должен обязательно лысый. Боится, значит, товарищ командир, нечистая сила лысых. А лысый на корабле у нас один, известно кто!