- Но проблем! - сказал Косогор уверенно. - Но проблем, Барни! Мы покрасим стену.
Он обратился ко мне:
- Скажи ему, что "но проблем". Чего он расстраивается...
Когда Барни сообщил доктору Уайтхоллу, что мы покрасим стену, тот, против ожидания, рассердился еще сильнее.
- Нет уж! О нет! - закричал он. - Ни за что! Я не позволю им больше коснуться моего офиса. Достаточно! Вон! С меня достаточно русских! Вон! - И он выгнал нас.
В наказание нас сослали в Гарлем. На следующий же день. Разобраться в какой-то проблеме, которая у них там возникла с защитой от воздействия рентгеновских лучей техника-рентгенолога. Пару месяцев назад "Барни энд Борис" установили в госпитале аппаратуру.
- Все черные, - удрученно изрек Леонид, когда со сто десятой улицы мы свернули на Ленокс-авеню. - Ни одного белого.
Обычное оживление туземной африканской деревни царило на Ленокс-авеню. У каменных хижин стояли аборигены и потягивали из бутылочек любимые алкоголи.
- На то и Гарлем, - комментировал я угрюмо. - Может быть, нужно было мэйкапным кремом рожу намазать? У меня есть в ванной. Одна подружка забыла. Ну не за черных, так за пуэрториканцев сошли бы издалека.
- Ничего, не боись, прорвемся! - подбодрил меня Косогор, очевидно, окрепнув от моей робости. - Вот твой коллега - поэт Худяков - однажды прошел через Гарлем пешком. Ночью! И жив остался. К нему подошел страшнющий тип и говорит: "Какой у тебя, беленький, красивый пиджак!" А Худяк ему отвечает: "Нравится, хочешь пиджак? У нас, у русских, такая традиция, что если другу что нравится, следует подарить ему эту вещь..." И начинает снимать пиджак... Черный застеснялся. "Не надо, говорит, у меня размер другой. Спасибо..."
- Худяков чокнутый, - сказал я уныло. - Что с него взять. Ему жизнь не дорога.
- А и что в эмигрантской жизни хорошего? Скажи мне? - вздохнул Леонид. - Что? Валерка, сукин сын, сегодня отказался со мной по-русски говорить...
Валерке, сыну Леонида, - четырнадцать лет. Валеркина мать, молодая еще женщина, бросила их. Они живут вдвоем. И постоянно конфликтуют.
- Правильно сделал. Мы где живем? В Соединенных Штатах Америки, штат Нью-Йорк. Это не Симферополь, нужно говорить по-английски, - поддержал я начинание Валерки.
- Ты такой же мудак, как Валерка! На хуя же мы - он русский и я русский - будем говорить по-английски?
- Ладно, мистер Косогор, оставим тему, а то поругаемся...
Мы запарковали "олдсмобиль" под полуразвалившимся мостом, в тени густо заплатанных сараев и вылезли из него.
- О! Беленькие! - прокричали радостно пробежавшие мимо черные дети.