— И что, получилось?
— Нет. Анджели удивил меня тем, что изо всех сил старался помочь доктору Стивенсу избежать ареста.
— Но почему? — спросил Салливан.
— Потому что ему надо было убить доктора, а он понимал, что не сможет добраться до него в тюрьме.
— Когда Макгрейви начал нагнетать атмосферу, — вмешался капитан Бертелли, — Анджели пришел ко мне и намекнул, что лейтенант относится к доктору с предубеждением.
— Потом мы убедились, что находимся на правильном пути, — продолжал Макгрейви. — Стивенс нанял частного детектива Нормана Моуди. Я посмотрел дело Моуди и обнаружил, что он тоже сталкивался с Анджели, который обвинил его клиента в хранении наркотиков. Моуди утверждал, что дело сфабриковано. Похоже, он был прав.
— Итак, Моуди повезло, и он быстро нашел ответ.
— Удача тут ни при чем. У Моуди светлая голова. Он сразу предположил, что Анджели замешан в этом деле. Найдя бомбу в машине Стивенса, он передал ее ФБР и попросил определить, кто ее поставил.
— Он опасался, что, если она попадет в полицию, Анджели найдет способ от нее избавиться?
— Я тоже так думаю. Но кто-то ошибся, и Анджели послали копию донесения. Теперь он знал, что Моуди следит за ним. Но настоящая удача пришла, когда Моуди сказал «Дон Винтон».
— «Большой человек» в «Коза ностра»?
— Да. По непонятной нам причине кто-то в «Коза ностра» стремится убрать доктора Стивенса.
— Как вам удалось связать Анджели с «Коза ностра»?
— Я вновь обратился к тем торговцам, у которых вымогал деньги Анджели. Когда я упомянул «Коза ностра», они все рассказали. Анджели работал на одну из семей, но стал слишком жаден и решил поживиться на стороне.
— Почему «Коза ностра» хочет убить доктора Стивенса?
— Я не знаю. Существует несколько версий. — Макгрейви тяжело вздохнул. — Мы допустили две серьезные ошибки. Анджели ускользнул от слежки, а доктор Стивенс удрал из больницы прежде, чем я успел предупредить его об Анджели и предоставить убежище.
— Капитан Бертелли, — позвал оператор.
Капитан схватил трубку и затем, ничего не говоря, медленно положил ее на рычаг.
— Они потеряли его, — сказал он, повернувшись к Макгрейви.
Энтони Демарко обладал «мана». Джад физически ощущал исходящие от него волны обжигающей энергии. Когда Анна говорила, что ее муж красив, она не преувеличивала.
У Демарко было классическое римское лицо с безупречной линией носа, угольно-черными глазами и седыми прядями в темно-каштановых волосах. Высокий и атлетически сложенный, чуть старше сорока лет, он двигался с мягкой грацией лесного зверя.
— Что бы вы хотели выпить, доктор? — спросил он мелодичным голосом.