Но он произнес эти слова так нежно, что она не обиделась. Потом они повернули, и Белла обнаружила новый пляж – до самого мыса с маяком – и не смогла удержаться.
– Смотрите, как здорово! – Она скинула туфли и побежала вперед.
После секундного раздумья Доминик последовал за ней. Песок приятно освежал ноги. Он уже и не помнил, когда последний раз гулял по пляжу. Он шел за пританцовывающей Беллой, казалось, совсем бесцельно и с интересом наблюдал за ней. Джинсы плотно облегали ее бедра, и он никогда еще не сталкивался с такой невинной сексуальностью движений.
Она указала в самый конец пляжа:
– Давайте посидим там немножко, ощутим это все.
Он не понимал, что именно надо ощутить, но не стал спорить. Ему было интересно все, что она пыталась ему доказать.
Он был заинтригован ею самой.
Белла упала на землю, длинные локоны коснулись песка, когда она оперлась на локти и подняла лицо к солнцу. Казалось, здесь ей было гораздо уютнее, чем в номере.
– В детстве вы часто ездили на море? – спросил он.
– Да, все время, пока была жива мама. Мы проводили лето на Солнечном Берегу. Это был рай.
Лицо ее так оживилось при воспоминании о каникулах, что ему еще сильней захотелось поцеловать ее. В первый раз он понял, почему отец так потакал ей. Он конечно же все принимал за чистую монету, но…
Он оторвал взгляд от нее и стал смотреть на море.
– А вы ездили на каникулы в детстве, Доминик?
– Каникулы стоят денег, Белла, а нам никогда не хватало на повседневные нужды, не говоря уж о каникулах. – Он сомневался, что эта избалованная женщина поймет его. Марко уберег ее от суровой реальности.
– Извините, – пробормотала она.
Ему не нужна была ее жалость.
– У вас было несчастливое детство? – робко спросила она.
Ему, наверное, неприятно ее любопытство. Обычно Доминик не отвечал на вопросы о личной жизни, но начинал понимать, что подобная тактика не работает с Беллой.
– Когда отец потерял работу и не смог найти новую, моя мать оставила его. – Он посмотрел Белле прямо в глаза. – Я никогда больше не видел ее.
Глаза ее округлились. Нижняя губа задрожала.
– Она бросила и вас?
Это признание должно было создать барьер между ними. Теплота ее взгляда не должна рождать в нем желание положить голову ей на плечо.
– Доминик, это ужасно! Сколько вам было лет?
Он пожал плечами, постарался говорить безразлично, хотя это оказалось труднее, чем он думал.
– Девять.
– Как ваш отец пережил это?
– Он стал пить.
Ее резкий вдох обжег его сердце. Только сейчас он понял, какой это должен быть для Беллы шок.
– Он время от времени просыхал, когда находил какую-то работу и встречался с опасными женщинами.