Я принесла своим очень близким друзьям, которые занимались распространением самиздата, экземпляр из первой закладки «Полдня» для печати и фотографирования. Эта пленка потом и уехала на Запад на беременном животе Яны Клусаковой. Друзья мне сказали: «Делоне – лучше всех». А Софья Васильевна мне сказала, что Вадим тем, как он давал показания, даже подсказывал ей некоторые юридические решения. Я не знаю какие. Он же мальчишка!.. И он просто удивительно… В общем, каждый по-своему хорош.
– …О составе суда. Такое классическое начало пьесы: действующие лица… Я о том, что вы даете описание, как в пьесе.
– Ну конечно! Так я говорю, что текст записи суда – это готовая радиопьеса. Есть немецкий телефильм, в основном построенный на записи суда. Но мне почему-то это представляется скорее как радиопьеса. Никого не видно, только голоса. Потому что голоса, мне кажется, здесь важнее.
– …Для кого вы писали текст, к кому вы его обращали? Он должен был пронимать или максимально точно передавать сказанное?
– Обращаешься всегда к неведомому читателю, я, как стихотворец, это знаю. Пишешь – ни к кому не обращаешься. А потом стихи начинают существовать – только когда попадают к читателю или слушателю. Я не знаю. Я всё-таки эту книгу писала как стихи.
– Как стихи?
– Да. Почему я не сделала подзаголовок «Составила Наталья Горбаневская»? [В книге Н. Горбаневская указана как автор, а не как составитель. – О. Р.] Нет, я чувствовала себя автором этой книги. Хотя книга документальная, хотя моего личного текста там очень немного, но я это чувствую как свою книгу, я ее очень люблю. Сейчас она так нужна. Я думаю, что в этой книге люди учатся не только сметь выходить на площадь, а еще многим вещам – как выходить, зачем, как к этому относиться. Читая и показания, и последние слова пятерых демонстрантов, я думаю, что она может научить, что нужно всегда оставаться самими собой. Это вообще для меня самое важное, я всё время пытаюсь это твердить. Я знаю, что это не так легко. Но вот не нужно себя никуда за волосы тащить.
– В том числе на площадь?
– В том числе на площадь…[48]
Григорий Дашевский
Где поставить памятник
…В расчете на будущее можно было бы поставить памятники диссидентам уже сейчас, но не торжественные, а фиксирующие это их промежуточное присутствие в нашей жизни – уже не электризующее, еще не мраморное. Где поставить памятник Буковскому – вопрос сложный, то ли у памятника Маяковскому, где он организовывал поэтические чтения, то ли у Владимирской тюрьмы, то ли у одной из спецлечебниц. А вот где поставить памятник участникам демонстрации – ясно: там, где она и проходила, на Лобном месте. Семь фигур в натуральную величину сидели бы на краю тротуара, как они сидели 25 августа 1968 года. Если гуляющие граждане будут отламывать им бронзовые очки или древки плакатов, это будет только продолжением происходившего в тот день.