Сегодня вечером была «генеральная репетиция». Мы полностью переоделись в свои новые образы. Я стерла всю косметику с лица и собрала волосы на затылке, сконструировав прическу в стиле шиньон. Когда мы подошли к зеркалу, я пришла в восторг. Можно было прямо сейчас выйти из дома и пойти на киностудию «Ленфильм» и участвовать в съемках фильма, о второй мировой войне, например, и никто бы не заметил прибавления в актерском составе. Стас побрился и причесал волосы, закинув их назад. Причесывался он редко, поэтому когда я увидела его открытый лоб, то на секунду растерялась. Уж очень он непривычно выглядел, да еще этот махровый пиджак. Он был похож на лондонского мафиози из тридцатых годов. Это просто гениально! Но как оказалось это еще не все. Он подготовился куда тщательней. Он заказал в интернете стопку разнообразных брошюр, на которых был изображен Иисус под броскими лозунгами, в смысл которых, я, честно, не вникала. Еще несколько переделанных библий: «Священное писание. Перевод нового мира». И распечатал слова, которые я должна произносить, после того как нам откроют дверь. Хотя, не думаю, что до этого дойдет. У меня осталось мало времени. Сейчас ночь, а я все еще пишу, это дело и правда очень затягивает. Да в общем-то ничего сложного в моей роли нет, просто нужно изображать очень набожную, скромную девушку. И как Стас говорит – использовать любую возможность, чтобы проникнуть к ним в квартиру, но не силой – словами и харизмой. Вот он у меня дурачок. Я постепенно начинаю вживаться в роль маньячки махинаторши. Ладно, завтра важный и очень интересный день.
А если серьезно, я впервые ощущаю себя счастливой. Вот пишу это и плачу. Ведь истинное счастье выражается не радостью и улыбкой, нет, истинное счастье можно передать лишь слезами. Сначала твое тело поражает невероятное событие. Твоя грудь вздымается, ты не можешь дышать. Примерно такие ощущения испытываешь при встречном ветре. Вспышка, тепло, музыка, радуга, скрипка. Потом твоя душа сжимается с непривычки. Ты – черствый кусок сердитого и деревянного человека, обиженный на весь мир – вдруг начинаешь чувствовать невероятную легкость внутри. Тело все еще опустошено – словно из раздувшегося тюбика выдавлена гниль. «Нет! Постойте! Мне столько не нужно!». Твоя озлобленность все ещё не оставляет тебя, а заставляет думать что это – несправедливость. Потом твой разум начинает отскакивать от одной зеркальной стенки черепа к другой, будто случайно проникший лучик. Ты начинаешь захлебываться, но тебе не страшно, ты уже поняла – все будет хорошо. Тут, ты вспоминаешь все беды и тревоги, которые испытал за жизнь. Твоя душа, разорванная в клочья, вмиг заживает, и воздух становится невероятно сладким. Ты хватаешься за лицо, чтоб не проронить ни капли. Но поздно – ты уже рыдаешь. Умирающая гордыня говорит: «Остановись! Объясни им!». Ты глушишь её позывы медовым привкусом счастья и говоришь: «Нет, сегодня я ребенок и я счастлива!».