— Но это было не так?
— Нет. Хотя Кейн никогда не говорил мне об этом. Я услышал это от Мэгги спустя два года после его приезда. К тому времени он сдружился с ней. Мэгги была единственным человеком, кто вообще что-то знал о нем.
— Почему же он приехал сюда?
— Мать заставила Кейна сделать это ради него самого. В ту пору он достиг возраста, когда мог стать воином-команчи, со всеми правами взрослого мужчины, включая и право иметь жену. Думаю, посылая его сюда, Миара хотела, чтобы он познакомился с нашей жизнью, прежде чем окончательно остаться у индейцев. Должно быть, она боялась, что потом он пожалеет об этом. Миара поступила мудро, — заметил Флетчер. — Она думала о мальчике, а не о себе.
Она просила его пожить здесь пять лет. Кейн уехал через три года. Миара хотела, чтобы он вкусил прелести богатой жизни, а я человек богатый. Но Кейн презирал мои деньги. Миара, видимо, надеялась на его непредсказуемость, давая ему возможность выбора. Но мальчик принял решение еще до того, как попал сюда.
Проведя десять лет в индейском лагере, Кейн превратился в настоящего команчи. Он никогда и не пытался приспособиться к здешним порядкам. Кейн просто пережидал время и учился всему, чему мог научиться от нас, белых. Так он, конечно, нас про себя называл. Что ж, хорошо, что у него было стремление учиться. Кто знает, может, он и остался бы здесь на все пять лет, если бы я не велел отрезать его чертовы косы.
— Сейчас у Чандоса их нет, — тихо заметила Кортни.
— Нет? Ну что ж, это уже кое-что! Но у него нет сейчас и того индейского отряда.
— Это не совсем так, — возразила Кортни. — Он не один преследует тех людей, которые напали на лагерь команчей. Когда мы ехали по Индейской Территории, всю дорогу поблизости держались его индейские друзья. Он отправился бы с ними, если бы раньше не согласился довезти меня до Уэйко.
— Почему он согласился на это, мисс Хортс? — с большим интересом спросил Флетчер. — Насколько я знаю Кейна, это на него не похоже.
— Он не хотел соглашаться. Чего он только не делал, чтобы заставить меня отказаться от этой поездки! Но когда я оставила все попытки уговорить его, он вдруг передумал. Мне казалось, дело в том, что он все равно собирался в Техас. Чтобы он взял меня с собой, я предложила ему все свои деньги. Я считала, что мы с ним сторговались. Но вчера вечером, когда я хотела заплатить ему, он разозлился и сказал, что деньги здесь ни при чем. — Кортни пожала плечами, а потом проговорила:
— Он просил меня не пытаться понять его и причины этого поступка. Да, он прав. Я до сих пор не понимаю, что им движет. Он самый ласковый человек, которого я когда-либо видела, но вместе с тем и самый жестокий. Любящий и заботливый, он вдруг становится чудовищем и хочет заставить меня ненавидеть его…