— Радоваться… понедельнику?!
— Я знаю, это звучит странно, мэм. Но позвольте, я объясню. Благословенный наш ягненочек узнал как-то раз, что я просто ненавижу понедельники. И вот что она придумала и сказала мне: «Знаешь, Ненси, мне кажется, что в понедельник ты должна радоваться больше, чем в любой другой день недели, потому что впереди еще целая неделя до следующего понедельника!» И я не я, если не говорю себе это каждый понедельник с тех самых пор, — и помогает, мэм! Во всяком случае, мне смешно каждый раз, как я об этом подумаю, а смех помогает, да, помогает!
— Но почему она не рассказала мне про эту игру? — произнесла с запинкой мисс Полли. — Почему она сделала из этого такую тайну, когда я задала ей этот вопрос?
Ненси заколебалась:
— Прошу прощения, мэм, но вы велели ей не упоминать о… о ее отце, поэтому она и не могла рассказать вам. Ведь это он придумал игру.
Мисс Полли закусила губу.
— Сначала она хотела рассказать вам, — продолжила Ненси несколько нерешительно. — Ей хотелось, чтобы кто-нибудь играл с ней вместе. Поэтому-то я и начала… чтобы ей было с кем играть.
— А… а… остальные? — Голос мисс Полли дрожал.
— О, я думаю, что теперь уже почти все знают об этой игре. Во всяком случае, я сужу по разговорам, которые слышу, куда бы ни пошла. Конечно, она рассказала одним, а они — другим. Такое всех захватит, понимаете, если уж начнется. А она всегда улыбалась, была такая ласковая со всеми и всегда такая… радостная, что все просто не могли не узнать об этом. А с тех пор как с ней стряслась беда, всем так тяжело на душе, особенно когда люди слышат, как тяжело на душе ей, из-за того что она не может найти чему радоваться. И поэтому они приходят каждый день, чтобы сказать ей, как она научила их радоваться, в надежде, что это ей поможет. Понимаете, мэм, она всегда хотела, чтобы все играли с ней в эту игру.
— Ну, я знаю, кто будет играть с ней… теперь, — сдавленным голосом, сквозь слезы произнесла мисс Полли, отворачиваясь и торопливо выходя из кухни.
Ненси осталась стоять неподвижно, изумленно глядя ей вслед.
— Ну, теперь я во что угодно поверю, во что угодно, — бормотала она про себя. — Меня теперь ничто не удивит. Всему поверю… Ох, мисс Полли!
Чуть позднее, когда сиделка вышла из комнаты, мисс Полли и Поллианна остались вдвоем.
— Дорогая, сегодня приходила еще одна посетительница, — объявила мисс Полли голосом, которому она тщетно пыталась придать твердость. — Ты помнишь миссис Пейсон?
— Миссис Пейсон? Ну конечно! Она живет у дороги, которая ведет к дому мистера Пендлетона, и у нее прелестнейшие малыши — девочка трех лет и мальчик пяти. Она очень милая, и ее муж тоже… только они, кажется, не знают, какой каждый из них милый. Иногда они ругаются… то есть, я хочу сказать, не во всем соглашаются. Они говорят, что бедны и никогда не получают пожертвований, потому что он не миссионер, как мой… Ну, в общем, он не миссионер.