- Вы понимаете, что я два года не занималась вокалом, - нарочито высокомерно я перехожу к нему на «вы», созерцая сверху вниз. – И музыку забросила тогда, когда на горизонте замаячила золотая медаль, и было уже не до музыки. Я не смогу вот так вот…
- Ну давай, начинай заливать про свое тяжелое детство! – вмешивается Вика, не следящая за языком, будучи изгнанной из круга людей, кому я доверяла. – Пела ведь и там споешь! Репетировать тебе поможем, послушаем, так уж и быть…
- Класс, можно помолчать минутку? – повышает голос Даня, обращаясь ко всем присутствующим. – Это твой выбор, Кристина, никто тебя принуждать и заставлять не будет. Просто если ты поучаствуешь в общественной жизни своего класса – это будет только плюсом ко всем твоим хорошим качествам.
В те несколько секунд, когда я задумчиво изучала красивое лицо учителя, с такими искренними и ясными глазами, какими я их не видела, кажется, еще никогда, над классом повисла гробовая тишина. Хорошие качества? Надо же, он признал, что я состою не только из подростковой дури и амбиций… А может, просто соврал, что было для него привычнее.
- Посмотрим… - выдыхаю я, отвернувшись к окну, пряча порозовевшее от смущения лицо.
========== 17. Показательное выступление. ==========
Если бы мне с самого начала кто-нибудь рассказал о том, что за каторжный труд меня ждет… Если бы хоть кто-то намекнул сколько сил и времени мне предстоит убить в этом ненавистном уже актовом зале, где я репетировала свой номер вместе с остальными старшеклассниками… Никогда бы не согласилась, не пошла на подобное самоистязание! Задерживаясь в гимназии до наступления темноты, я до головной боли придавала своему голосу правильное звучание. Приползая домой без сил, у меня не оставалось даже желания хмурить брови перед зачастившим к нам Львом Романовичем. Я молча перебиралась в свою комнату, вооружившись парой бутербродов, и принималась за уроки, борясь с желанием упасть навзничь и проспать до утра.
Ксюха с сочувствием заглядывала в актовый зал, по привычке приглашая меня в курилку, но храня свои голосовые связки, будто хрупкий хрусталь, я отказывалась. Одноклассники с пониманием относились к нашему общему делу, но едва ли способны были в чем-то помочь, предоставив мне полную свободу действий до наступления злополучного дня.
И день настал. Я забыла, когда нервничала так последний раз. Страшно было до дрожи в коленях, а открытые плечи едва заметно подрагивали, из-за чего мне казалось, что за кулисами на сцене было очень холодно. Отчасти, мое тонкое на бретелях платье было далеко не по сезону, но очень подходящее по случаю: короткое, подчеркивающее фигуру, ненавязчиво поблескивающее, невычерненное, хотя и темное, и да, самое главное – очень сексуальное, насколько я имела представление о сексуальности. Черные чулки, высокие шпильки, делающие мои ноги еще более стройными, сделали мой образ завершенным. Волосы я уложила аккуратными локонами, подвела глаза и тут же заметила, что отражение в зеркале повзрослело года на три. Чудо, что делает косметика!