А сам я решил попытать счастья в собственной базе данных. Имя Достоевского показалось мне знакомым. Быть может, мне повезет, и сей персонаж успел «засветиться» перед законом и порядком.
— Мишенька, мне, пожалуйста, кофейку. И все, что у нас есть на Федора Михайловича Достоевского, — диктовал я на подходе к конторе.
— Там тебя барышня дожидается.
— Потом, Мишаня. Все бабы — опосля.
— Это клиентка.
— Опосля, говорю. Я занят.
Мишка недовольно хмыкнул в динамик и отключился. Тоже мне, кисейная барышня.
Минут через пять я уже входил в собственный кабинет, приятно предвкушая погружение пятой точки в любимое кресло.
— Так что у нас по Достоевскому? — спросил я воздух, поскольку секретаря за столом не наблюдалось.
— Идиот, — раздалось откуда-то из угла. Нежный такой, бархатный голос, как мне показалось, с акцентом.
— Не понял…
На кушетке в моем кабинете сидело чудо. Голубые с платиновым оттенком волосы, сероватые с дымкой глаза. Ноги, на полкилометра раскинувшиеся по комнате. Я представил себе эти ноги… на моем колене. Или чуть выше. Душа ухнула и взмыла в небеса.
— Это вы мне? — я, наконец-то, вспомнил, как отзывалось это прелестное создание о моих умственных способностях, и пригляделся повнимательней. Может, одна из моих бывших устроила себе тотальную пластику?
— Вам, конечно. Вы спрашивали о Достоевском. Я ответила.
— Значит, Достоевский у нас — идиот?
Незнакомка звонко рассмеялась, и в глазах ее заплясали искорки.
— Да, Игорь был прав. Культура народа глубоко похоронена под пластами невежества.
— Это что значит?
— Вы когда-нибудь читали классику?
— Нет, конечно. Когда в школах отменили этот маразм…
Я осекся, не без труда прочитав в глазах незнакомки то самое Тимофеевское выражение. И понял, что Тимофеев тоже знал, кто такой Достоевский. Мне даже стало немного стыдно.
— Чем я могу помочь?
— Пропал мой муж.
В больших дымчатых глазах задрожала влага. А внутри меня — зазвенела злость. Нет уж! Мужа ЭТОЙ красавицы я точно искать не буду.
— Извините, у меня слишком много дел.
— Понимаю, — девушка не стала биться в истерике и плеваться негодованием, отчего мое сожаление достигло пика, булькнуло и испражнилось в открытую сердечную рану мощным солевым потоком. — Но если у вас найдется минутка — меня послушать. Быть может, вы дадите мне совет. Не бесплатный, конечно.
— Я весь внимание, — и это, представьте себе, говорил я.
— Я прилетела из Канады сегодня утром.
Так вот откуда акцент!
— Вы давно живете в Канаде?
— С рождения. Но русский знаю хорошо.
— Заметно.
— Спасибо. Мой муж. Вернее, мой бывший муж, Игорь, исчез несколько недель назад.