Тогда-то и появился чужестранец. Едва он ступил в деревню, весть об этом разнеслась по всей округе. Шептали, будто это не человек вовсе, а существо, презревшее ад и возвратившееся на землю, чтобы нести чуму и гибель всему живому. Но слухи быстро притихли, уступив место страху.
При одном взгляде на чужеземца действительно пробирала дрожь. Если Десмонд считался исполином, этот был на голову выше и шире в плечах. И одежда была другой — наши искусницы сломали бы пальцы, но не смогли бы сотворить такую дивную ткань.
Чужеземец казался моложе Десмонда, с чуть простоватым лицом и острыми скулами, но глаза его были чересчур зоркими, ищущими по сторонам, что тогда мне ужасно не понравилось.
Он прошел через всю деревню прямиком к трактиру Чезаро, не задавая ни единого вопроса. Будто наверняка знал, где искать.
Первое, о чем он спросил, переступив порог, было о том, как умер Десмонд. Выслушав сбивчивый рассказ Чезаро, чужеземец потребовал показать его могилу. На погосте он долго стоял возле надгробия Десмонда, вытянув руки перед собой, словно поглаживая воздух. Затем повернулся к толпе зевак, незаметно выросшей в кустах за покосившимися надгробиями, и предложил пять золотых монет тому, кто выроет тело.
Толпа в ужасе растеклась во все стороны, впрочем, недалеко. Пять золотых — магический амулет против безбожия и страхом перед нечистью, и вот уже пара смекалистых мужиков бодро махали лопатами, выбрасывая комья земли.
— Я пришел не для того, чтобы попрать ваши традиции и ценности. Я хочу забрать тело Десмонда туда, откуда он родом, где покоятся его близкие, — объяснил чужеземец. Голос у него был красивым, а в глазах при этом мелькало странное выражение. Видимо, он сожалел.
Однако недолго. Сразу же после того, как тело извлекли из земли, усохшее, но на удивление не тронутое особо тленом и червями, чужеземец распорядился завернуть его в чудную мешковину, которую достал из-под полы плаща, и погрузить в любую повозку, которую ему согласятся продать. Желающих набралось много.
Чужеземец не стал дожидаться, пока деревенский люд переделит между собой право заработать гроши, и вернулся в трактир.
— Где то, что он оставил, хозяин?
Чезаро прикинулся дурачком, выпендрежно захлопал ресницами, однако глаза чужеземца буравили его насквозь, будто говорили: я вижу все твои потроха. Я наблюдал, как плечи Чезаро сгорбились, а сам он уменьшился от страха до размеров циркового карлика. Но чужеземец неожиданно отступил.
— Я дам тебе время подумать, Чезаро, — холодно сказал он, — До завтра. А если твои мысли заведут тебя в ненужное русло, я позабочусь о том, чтобы ты вспомнил…