* * *
Редким гостем Олекса был дома, все больше в дружине. То с поручением ушлют, то в карауле стоит, то в дозор ускачет. Да мало ли еще какие заботы у княжьего воина!
Дарья попрекала:
- Что за муж, коли не токмо тело, образ забыла. Прежде хоть на ночевку являлся, а ноне и спит чаще в дороге…
Марьюшка росла, уже первые шаги пробовала делать. Олекса посмеивался:
- Наша Марья скоро заневестится.
Но еще много воды унесет Москва-река, и немало лет тому минет…
А в то самое время, когда в домике Дарьи и Олексы качалась в зыбке Марьюшка, в степной юрте мурзы Четы рос внук, и тоже Чета. Седьмую зиму встречал он. От лютых морозов с ветром укрывался теплыми овчинами, а весной с утра и до первых звезд проводил с табунщиками.
С высоты седла любовался Чета степью, пил ее чистый, настоянный на первых травах воздух и оттого рос здоровым и не знающим страха. Он мог с камчой в руке преследовать волчью стаю или нестись наперерез напуганному косяку.
Знал Чета, пройдет день, следующий будет подобен первому. И так до той поры, пока он не станет воином…
Все представлял себе маленький Чета: и как, занеся саблю, скачет на врага, и как горят покоренные города и молят о пощаде люди. Одного не ведал: что на станет час, когда судьба сведет его с урусской девицей Марьей…
* * *
И сказал князю Андрею боярин Ерема:
- Смирись, княже, не то ныне время, чтоб против себя князей восстанавливать.
- К чему взываешь? - удивился великий князь. - Ужели слышу голос любимого боярина, советника?
- Затаись, княже, до поры, и твое время придет. Даст Тохта воинов, и ты с ними подомнешь удельников.
- Теперь не дал, отчего же вдругорядь пошлет?
- Как не даст, когда Даниил силу набирает. Хан такому князю завсегда на горло наступит. Только ты, княже, намекни: Москва-де ныне Коломну подмяла, Переяславль на себя приняла, а теперь князь Московский вокруг Можайска петли вьет. Ужели откажется Тохта осадить Даниилкину прыть?
Этот разговор князь и боярин вели сразу, как Ерема возвратился из Новгорода.
Услышав приговор веча, князь взбеленился:
- У Новгорода память короткая, забыли, как я прошлым летом землицу карельскую им отвоевал? Ужо погодим, а когда начнут свей сызнова их щипать, поклонятся мне. А в Орду отправимся зимой, по санному пути, враз после полюдья.
- Еще и снегом не запахло, а баскаки уже наизготове, прежде времени заявились.
- Хватка у них волчья. Особливо теперь, когда хан сбор дани на откуп отдал.
Ерема поддакнул:
- За баскаками не поспеешь. Князь со смерда десятину берет, а баскак - сколь загребет.
Князь Андрей Александрович прошелся по палате, постоял у оконца, послушал, как шумит дождь по тесовой крыше. Заметил, сокрушаясь: