- Ты настолько эгоистична? Тебе все равно, что там гибнут люди! Ты не королева, а маленькая дрянь, которая готова бросить самых невинных на свете существ ради слез и самобичевания! Подумай о детях, которые сейчас лишились родителей и опоры! Разве в тебе как в женщине нет ни капли к ним сочувствия?
Я не могла понять его слов. Причем здесь смерть и дети, почему он говорит мне об этом, но неожиданно почувствовала такой сильный накат волн глубокой вины. Откуда она взялась, мне было не известно, но она перекрыла ноющую боль предательства. Она заставила меня подняться, и, шатаясь, пойти к дверям последи поляны. Почему я делала это, я не могла ответить, но она вела меня, подталкивая вперед
Вывалившись из магической двери в тронный зал, я сразу упала на мраморный пол. У меня не было сил стоять, а свет помещения ослепил меня на некоторое время. Я услышала удивленные возгласы, и подняла голову, когда вдруг тень мужчины упала на меня. Свет мешал мне его рассмотреть, остался лишь его темный контур. Он нагнулся ко мне, схватив меня за локоть, заставляя подняться. Когда его сила стала удерживать меня на ногах, он прижал меня к себе и повел к выходу.
Глаза так и не привыкли в свету, слишком долго я держала их закрытыми, слишком много слез пролила, слишком устали они. Но по шуму и чувству ветра я поняла, что мы оказались на улице. Мужчина вдруг резко подхватил меня на руки и понес вперед. Кто он? Что хотел от меня? Может убить? Так почему же я не испугалась этой мысли, а лишь спокойно приняла ее, словно надеялась на это.
Мы шли долго, минут двадцать, наверное. Мои глаза постепенно привыкли к свету, и я моргнув поняла, что мы идем по улице города. Люди молча оборачивались, смотря на нас. Что выражал их взгляд? Узнавали ли они свою никчёмную королеву? Этого я не могла понять, слишком быстро их лица мелькали передо мной. Тогда я подняла голову, желая рассмотреть мужчину, в руках которого находилась.
Гордый подбородок и устремлённый вперед взгляд, темные короткие волосы не скрывали небольшой шрам на лбу, сильные накаченные руки и быстрые размеренные шаги говорили о хорошей физической подготовке. Его лицо казалось мне знакомым, хотя сейчас я не могла припомнить, где его видела. Возможно, он был в одной череде тех, кого мне представляли после коронации, но тогда я летала на крыльях счастья, замечая только одно лицо - Вильяма, поэтому не странно, что многие люди в палаццо казались мне чужими и незнакомыми.
Впервые за долгое время моего опустошения я поняла, что проявила интерес. Меня интересовали люди вокруг, улицы по которым мы шли, мужчина, что нес меня, и я сама. Я перевела взгляд на свои руки, кожа на которых была чрезмерно белой, показывая пережитый стресс. Одета я была в белоснежную ночную, длинной до косточек, что сейчас слегка развивалась на ветру. Как я ее надевала, я не помнила, лишь смутно предполагала, что служанки заставили меня натянуть её. Волосы прилипли к щекам, и к своему стыду я поняла, что давно их не мыла. Наверное, я сейчас была похожа на живого мертвеца, усохшая и осунувшаяся. Но желание поддерживать свой вид в красоте пропало с утратой смысла для этого. Моим смыслом был мой король. А без него я оказалась ничем.