Голова закружилась от резкого перемещения. Сильные руки, лишив возможности дышать, жёстко сжали в объятиях ставшее безвольным тело. Всполохнуло синее пламя, и на миг ощутив полёт, осознаю, что лежу на кровати. Тяжёлое мужское тело всей своей массой давит сверху. Мои, рванувшиеся ему навстречу, в бессознательном желании оттолкнуть, руки стиснуты мёртвой хваткой за головой.
-- Я берёг тебя, -- хрипло звучит его голос.
Щеки касаются горячие губы магистра. Скользят, обжигая дыханием, к шее… доносится звук разрывающей на груди футболки… и я с ужасом понимаю: сейчас всё будет! Совсем не романтично… и уже по-настоящему. Хочется обратиться, сбежать. Но сил на это не хватает. Или желания…
Тело плавится под жёсткой, требовательной лаской. Движения его рук и губ сводят с ума… не сдержав стона, выгибаюсь навстречу и без того находящемуся ближе некуда мужчине. В животе словно жерло вулкана разверзлось: всё горит, плавится. Голова идёт кругом. Он что-то говорит… но я слышу лишь голос. Впитываю эти будоражащие сознание звуки. Смысл слов мне сейчас недоступен. Да и к чему они? В этот миг есть только он, я и всепоглощающая страсть…
-- Прости, -- слегка отстраняясь, шепчет… теперь уже действительно мой муж.
А я не понимаю за что? За что надо прощать? За ту волшебную, феерическую страсть? За то ощущение неимоверной полноты своего бытия, что охватило меня? Чувство такое словно до того я жила лишь наполовину, а вот сейчас… блаженно распластавшись по кровати, с улыбкой наблюдаю, как этот обворожительно прекрасный мужчина встаёт, окидывает себя взглядом, и…
-- О, боги! – это звучит испуганно.
Мгновение ничего не происходит, а потом… он, превращаясь в размытую тень, исчезает. Минуту спустя дверь, ведущая в ванную комнату, приоткрывается, являя пред мои очи задумчивого магистра, в повязанном на бёдрах широком белоснежном полотенце. И на нём… то есть на полотенце, отчётливы видны свежие следы крови.
И до меня наконец-то медленно доходит осознание произошедшего. Начиная краснеть, робко натягиваю на себя покрывало… осторожно, стараясь не привлечь к своему движению внимания, опускаю руку вдоль тела, скольжу ей по влажной внутренней поверхности бедра, поднимаю к глазам…
-- О, боги… -- не отличаясь оригинальностью, выдыхаю я.
И… понимаю: Кхёрн не врал. Между нами действительно… ну не то чтобы ничего, но вот именно этого -- точно не было!
-- Прости, -- глухо повторяет Элифан.
Повернулся ко мне спиной, сложил руки на груди и молчит. Я тоже не знаю, что сказать. А на душе как-то муторно. Охватывавшее мгновение назад всё тело блаженство как рукой сняло, и в голову лезут всякие мысли…