Около полудня поставил чемодан в тени старого одинокого дерева, присел, задумался. Еще раз перечитал письмо Николая Огаркова. Настораживала и вызывала различные догадки одна фраза: «появилась туманная перспектива на встречу с Клавой. Больше ничего сказать не могу».
Странно... Встреча с Клавой. Значит, думает попасть в Россию. Зачем же темнить? И адрес изменился. Стало быть, ушел из «русской охранной роты». Где же он, чем занимается?
Иннокентий поднялся, вышел на дорогу. Долго, терпеливо ждал, когда какой-нибудь добрый шофер заметит и подвезет. Вот грузовик скрипнул тормозами, из окна высунулся толстяк-водитель и что-то прокричал. Каргапольцев понял только одно слово: «Фриско».
Забросив чемодан в кузов машины, заполненный ящиками с апельсинами, сел в кабину
Ехали не так уж долго. Шофер высадил его на шумном перекрестке, стребовал пятьдесят центов, по-дружески распрощался. Вскоре грузовик затерялся в бесконечном потоке автомобилей.
Оказался сибиряк в незнакомом американском городе, с легким чемоданом в руках и тощей деньгой в кармане.
Вспомнились ему в эту минуты чьи-то правдивые слова: «Хорошо быть в чужой стране туристом, но не приведи господь стать эмигрантом».
Уже десятый день доживает Иннокентий Каргапольцев в маленьком отеле, занявшем половину старого, мрачного здания в узком, темном переулке.
Как заманить посетителей в эту старую развалину? Вот хозяин и придумал выход, назвав отель «Веселый улей». Его немногие клиенты потом горько посмеивались над своей обманутой доверчивостью.
Иннокентий научился без всякого акцента, ну прямо как настоящий американец, произносить «I want to work», но работы не было. Только однажды его приняли на один день выгружать фрукты.
Каргапольцев привык экономить на еде. Если было вовсе туго, ел один раз в сутки — обедал в два часа дня; когда дела улучшались — завтракал в десять, обедал в шесть. После Неймса ужинать ему просто не приходилось.
Поднимаясь вместе с солнцем, натощак обходил город, всматривался в непонятные объявления, прислушивался к чужой речи. Часами просиживал в парке... Достопримечательности самого красивого города Америки не отвлекали от мысли о работе. Работа! Есть работа — есть доллары; есть доллары — есть завтрак и обед.
Утром возле ресторана «Золотые ворота» выстроилась толпа человек в триста. Иннокентий сообразил, что здесь есть работа, занял очередь. К полудню выяснилось, что нужны два кухонных рабочих.
В воскресенье Каргапольцев забрел на небольшую гору, словно разлинованную узкими зелеными улицами. Отсюда был прекрасно виден весь город. И вдруг услышал родную русскую песню: «Во поле березонька стояла...» Пели с чувством, на чистейшем русском языке. Он стоял, как зачарованный. Близкая сердцу песня обострила хроническую болезнь, называемую ностальгией. Непреодолимое желание поговорить на родном языке заставило постучать в окно с резным, по-русски раскрашенным наличником.