Да, для коменданта лагеря Милославского не понятна была «загадочная русская душа». Да и как ему было понять эту душу, когда большую часть своей жизни он прожил за границей: семью товарища одесского окружного прокурора Милославского, отца Константина Витальевича, вместе с другими белоэмигрантами, вынесло в Париж. Константин окончил Сорбонну, получил диплом юриста. После нападения гитлеровских полчищ на Советский Союз, молодой Милославский кинулся «освобождать отечество». Вместе с немецкими войсками прибыл в Одессу. И вот он уже в управлении полиции безопасности «генерального округа Николаев». Начал с должности переводчика, а под конец выслужился до начальника КРИПО (отдела криминальной полиции). Тут ему все пригодилось: и юридическая подготовка, и знание русского языка, да еще оказалось, что он знает и одесские катакомбы — играл в них когда-то с мальчишками в разбойников. А ведь в годы фашистской оккупации в одесских катакомбах надежно укрывались советские партизаны... Борьба с ними составляла главную заботу управления полиции безопасности.
Вот тут-то он и развернулся во всю свою подлую силу: многих людей загубил тогда Милославский!
Давно кончилась война, а Милославский все еще остается в Западной Германии: он быстро понял и оценил новую обстановку и начал охотно исполнять поручения новых хозяев — американцев.
Едва захлопнулась дверь за Сергеем, в кабинет неслышно вошел Нечипорчук. Он остановился у порога.
— А, Иосиф. Ты чего застыл у порога?... Не могу понять, откуда у этих, был тут сейчас один, откуда у них это плебейское высокомерие?
— От дури и кацапского упрямства, господин комендант.
— Нет, Иосиф. Дело, видно, не в этом. Большевизм сидит в них. Крепко сидит. Может, не согласен, а?
Нечипорчук приблизился к столу, но сесть не решился.
— Как же поступим, Иосиф? — спросил комендант.
— С этим, Пронькиным?
— Да.
— Гнать к бисовой матери!
— А с его девкой, Людмилой Гурьяновой?
— Может, того... убрать.
— Не стоит рисковать. Передайте Людвигу — пусть поступит с Пронькиным по своему усмотрению.
— Слухаюсь.
— Ах оставьте же все эти: «слухаюсь», «так точно», — Милославский махнул рукой, будто отбиваясь от надоедливой мухи. — Что есть нового у нас?
— Константин Витальевич, опять начались разговоры о возвращении на родину. Кто-то подливает масло в огонь.
— Сведения достоверны?
— Так точно, господин комендант.
— Ах... Твои информаторы ни черта не стоят. Ловят то, что сверху плавает... Узнали откуда все это идет?
— Оттуда, господин комендант, из Москвы. Наши люди ходят к немцам и у них слухают Москву. Радио же!