Здесь пока было тихо и малолюдно — ближе к ночи, надо полагать, картина изменится — желающие передохнуть в относительной тишине да и просто романтические парочки несомненно найдут здесь для себя подходящее место для уединения.
Даша заняла одну из свободных скамеечек и закурила… Вынула шпильки, стягивающие волосы и с облегчением вздохнула. Докурив, с сожалением затушила окурок, пора возвращаться к гостям. Инне, конечно, сейчас вряд ли есть до кого-то дело, но надо иметь совесть — сегодня ее день, и он должен быть лучшим, и пусть хоть камни с неба падают, она будет улыбаться и делать вид, что счастлива здесь находиться — ничто не должно омрачить праздник. Вот только надо привести себя в порядок…
Сделав пару шагов в направлении дамской комнаты, Даша остановилась, не поверив глазам — снизу по трапу поднимался очень знакомый силуэт, совершенно непонятно, откуда здесь взявшийся. Даша в недоумении оглянулась по сторонам, скосила глазами за борт — может он подъехал на моторке?..
Данил тем временем успел подняться. Она снова повернулась к нему, выхватывая взглядом темные волосы, расстегнутые верхние пуговицы, пальцы, сжимающие поручень… и отчетливо понимала, что любит этого человека. И не сможет еще раз оттолкнуть его. Где-то в глубине зародилась паника, появилось даже иррациональное желание сбежать… Глубоко вздохнув, Даша справилась с эмоциями и смогла… посмотреть в глаза.
— Она все-таки сделала это… — проговорила.
— Не надо было?..
— Я… мне… — она силилась собраться с мыслями, — не ожидала тебя здесь увидеть.
— Так ты не ответила на мой вопрос.
Но он и теперь не получил ответа.
— Ты ждала кого-то другого?
— Кого?..
— Ну… не знаю… Вадима, например.
Даша устало вздохнула.
— Как глупо… — губы ее искривились, — так до сих пор и не понял, что мне никто не нужен, — и, отвернувшись, добавила едва слышно, одними губами, — кроме тебя.
— Может и так… — он стоял уже настолько близко, что Даша почувствовала тепло, исходящее от него, но руки он все так же держал в карманах. — Потому что не знаю, что делать… бороться за тебя или… уйти с дороги. Хотя, мне кажется, и то, и другое — бессмысленно. Если ты не захочешь — удержать я тебя не могу. А от себя не убежишь.
Девушка, не веря ушам, опять повернулась к нему, коснувшись волосами щеки, и на его лице мелькнуло странное болезненное выражение.
— Не надо… — страстно прошептала, положив на плечо тонкую руку, — зачем уходить? Не надо…
Он высвободил одну руку из кармана, и, приподняв за подбородок, заставил смотреть в глаза:
— Но ведь ты же ушла. Ушла, ведь так?