– Подозревал. – Он снисходительно улыбается.
Конечно, глупый вопрос. У меня ведь на лбу написано «невинная овечка».
Теперь я ощущаю себя подопытным кроликом, что само по себе не может быть приятным. Ужас какой-то. Хотел, подозревал… похоже на игру.
– Значит, для тебя важно было просто поставить галочку и избавиться от меня? Потешить свое самолюбие, сделать обкатку? – Я вновь закипаю.
– Нет, – он мотает головой. – Ни в коем случае. Но когда я увидел тебя в тот вечер, когда представил себе, что ты с этим Торном… – он угрожающе сжимает кулак, – это слишком дорогой подарок для такого дрища.
Замечательно. В довершение всего, я, вернее, моя девственность, оказалась подарком.
Сижу пришибленная и не могу пошевелиться.
Он действительно относится к людям как к собственности. Но почему меня это не останавливает? Другая бы на моем месте давно сбежала. Что со мной не так? Неужели у меня совсем нет гордости?
Я молча печалюсь.
– В пятницу мать устраивает прием в Хилтоне. Празднование их с отцом тридцатой годовщины свадьбы. Я обещал прийти… думаю, и тебя пригласят. Так что увидимся там. – Роберт открывает дверцу.
– И все? – осмеливаюсь спросить я. – Больше ты ничего не скажешь?
– Нет. Я достаточно сказал. Просто подумай. Поговорим в пятницу. – Он потирает подбородок и добавляет: – И не ходи пока на свидания с Торном, ладно?
Я вскидываю брови.
– Ты просишь?
– Удивлена? – вторит он мне.
– Ты никогда не просишь. Только приказываешь.
Он улыбается.
– Если тебе не безразличен этот сопляк, то, ради всего святого, не натравливай меня на него.
Его самонадеянность поражает. Хотя все верно. Конкурировать с его влиятельностью сложновато.
– Напомни мне, о чем я должна подумать? – уточняю я перед тем, как выйти.
– Обо всем, – отвечает Роберт, и мы одновременно вылезаем из машины.
Горячий июньский воздух забивает легкие, я невольно морщусь и внезапно вспоминаю, с чего все началось.
– Насчет зарплаты. Я по-прежнему против и намереваюсь вернуть их Кейну.
– Нет. И он не возьмет, – безапелляционно заявляет Эддингтон.
– С чего ты так решил?
– Я сказал ему.
– Но мне не нужно столько денег! Мне ведь всего восемнадцать!
– Самое время, – усмехается он. – И хватит поднимать кипеж, мы на работе. – Он открывает массивную стеклянную дверь и пропускает меня вперед. Если хоть одна сотрудница это видела, то будет пища для размышлений.
– Ты в свои восемнадцать так же поступал? Тратил родительские миллионы?
– Нет. Меня не баловали в отличие от Майка. И видишь, чем это кончилось.
Да уж. Младший не лучший пример для подражания.
– До пятницы, Кэтрин, – с улыбкой прощается Роберт и, отойдя в сторону, пожимает руку какому-то мужчине.