На минуту я воображаю, что он поведет меня в спальню, и уж точно не для того, чтобы похвастаться интерьером. Я вдруг задумываюсь, идеально ли выбриты мои ноги и кое-что еще… черт.
Роберт пропускает меня в комнату, находящуюся в двух шагах от лестницы. Мысли об эпиляции улетучиваются, когда я понимаю, что это не спальня. Это больше похоже на маленькую студию, где при желании можно записать альбом. Количество гитар впечатляет. Штук двадцать, не меньше, и они выставлены в ряд на специальной стойке. Черные, белые, красные, разной формы с разными названиями: Фэндер, Гибсон, Джексон… все шестиструнки. Вокруг несколько усилителей с торчащими отовсюду шнурами и еще черт-те что.
Ну и дела. Интеллигент и генеральный директор вне офиса трещит на гитарах и рубит рок?!
Вижу, что Роберт доволен произведенным на меня эффектом. Он стоит, прислонившись плечом к стене, и пристально на меня смотрит.
– Когда мы с Майком были детьми, мы мечтали о своей собственной группе.
– Братский дуэт? – фыркаю я, водя пальцем по грифу одной из гитар. Он гладкий и холодный.
– Ага, – весело отзывается Роберт, – что-то вроде ZZ Top[32], только без бороды.
Мы смеемся.
– Мне жаль, что из-за меня ты ударил брата, – с сожалением говорю я, на его лице мелькает печаль.
– Ты тут ни при чем, Кэт.
Кэт.
Я трепещу.
Как он умудрился так сладко произнести всего три буквы моего имени? Роберт проводит рукой по волосам, взъерошивает их и продолжает:
– Это не первый раз, когда Майк испытывает мое терпение.
– И давно между вами такая вражда? – осторожно интересуюсь я, не решаясь сократить между нами расстояние.
– Хочешь покопаться в моей душе? – Он опасливо прищуривается.
– Хочу узнать тебя получше.
– Отношения с моим братом вряд ли помогут тебе разобраться во мне.
Эддингтон вздыхает, я терпеливо жду, пока он разродится на что-нибудь еще.
– Несколько лет назад он влюбился в мою девушку.
– В какую девушку?
– Не имеет значения, – отмахивается он, – ты ее не знаешь.
Вижу, что ему неприятна эта тема и лучше бы мне заткнуться, но любопытство берет надо мной верх:
– И как же ты жил с этим, будучи таким ревнивым?
– Я не жил с этим. Я сделал все, чтобы он не приближался к ней.
Его взгляд становится тяжелым, а голос обретает стальные нотки. Ему что, больно вспоминать о ней?
– А когда вы с ней расстались, он не попытался занять твое место?
Роберт расправляет плечи и зачем-то снимает с запястья часы.
– Он бы в любом случае не смог, – загадочно отвечает он.
– Почему?
Я задерживаю дыхание, Эддингтон подходит ко мне, затем протягивает руку и гладит меня по щеке.