– Я вообще-то не собирался становиться бизнесменом, – признается он вдруг. – Меня никогда не привлекали костюмы, сделки, конкуренция… – Он садится рядом и через голову надевает на меня свою майку.
– И как же так получилось, что ты владеешь ED Group?
Он становится серьезным.
– Когда мне было семнадцать, у меня была своя группа. Не Pink Floyd, конечно, но мы были хороши. – Он выдавливает из себя печальную улыбку. – Я собирался поступить в UCLA[39], продвигаться по линии кино, телевидения. Мне хотелось делать то, что будет приносить удовольствие…
– И что помешало тебе?
– Не знаю, в курсе ли ты, но у моего отца был брат, брат-близнец. Они были очень близки, словно один человек, разделенный надвое.
Я морщу лоб. Мама ничего не говорила об этом. И с чего бы? Я и в своих-то родственниках путаюсь, а в чужих и подавно.
– Через неделю после моего восемнадцатилетия, – продолжает Роберт, – он, Алан, попал в автокатастрофу и погиб на месте.
Ничего себе… Какая трагедия выпала на долю их семьи.
– Это случилось в Манчестере, в Англии.
– Стюарт родом из Англии…
– Да, – он кивает, – я родился в Лондоне, а Майкл уже здесь, в Америке. Мне было два года, когда мы переехали. – Он делает паузу. – Поэтому у меня нет акцента. В отличие от отца.
Мы переглядываемся.
– Почему вы переехали?
– Стюарту предложили работу, а Риз никогда не любила Англию. – Он улыбается.
– Что случилось после гибели дяди? Ты передумал?
Роберт вздыхает и упирается ладонью в кровать.
– Отец полностью потерялся. Они были партнерами по бизнесу, спина к спине. Когда Алана не стало, Стюарт решил, что ему больше не на кого положиться.
– Не на кого?
– Ага. В нашем роду неохотно полагаются на чужаков. Во главе компании должен стоять хозяин, а за его спиной тот, кто ни за что его не предаст, вне зависимости от выгоды. Поэтому я решил…
– …стать этим человеком… – заканчиваю за него я.
Роберт кивает, глядя мне в глаза.
– Потом я увлекся и стал независимой единицей, но я по-прежнему помогаю отцу.
– И ты без сожалений поступил в другой университет и просто-напросто изменил своей мечте?
– Мне потребовалось несколько лет, чтобы свыкнуться с этим. Но я никому об этом не рассказывал. И ни разу не упрекнул ни в чем отца. В конце концов, это мое решение, и я считаю его правильным.
Я закусываю губу и сникаю.
– Знаешь, я еще никогда не жертвовала ничем ради других.
Теперь, когда он рассказал мне о своем поступке, я ощущаю себя еще бесполезнее, чем вчера.
– Еще успеешь. – Он протягивает руку, заправляет прядь мне за ухо. – Уверен, нашу еду давным-давно привезли, – Роберт встает с постели и кивает в сторону двери. – Пойдем, поужинаем, Бэйли.