– Начнем с того, что я понятия не имел, кто ты и откуда взялась. – Боковым зрением вижу, как он подается вперед и кладет локти на колени. У меня сбивается дыхание, сама не знаю почему. Может, потому что он резко перешел на «ты»?
Как бы то ни было, притворяюсь безразличной и с напускным спокойствием ехидничаю:
– Странно, это же ваша компания…
Он хмыкает.
– Вот именно, и меня не поставили в известность. Не люблю такие фокусы, – сварливо проговаривает Эддингтон. По-моему, он меня подначивает, а я с легкостью съедаю наживку и не выдерживаю.
– Хороший способ извиняться. – Вкладываю в тон все свое презрение и, устав от созерцания вазы, перескакиваю на его руки.
– Хороший и действенный, – иронично заключает он.
Его локти по-прежнему на коленях, а кисти со сцепленными пальцами висят в воздухе. На тыльной стороне ладоней темные волоски, прорастающие вдоль запястья и прячущиеся под плотными рукавами куртки.
«Мужественно», – подмечаю я.
Внезапно его пальцы разъединяются, я испуганно отвожу глаза, и меня пробивает на дерзость:
– Знаете, вы раздули из мухи слона. Если бы вы не набросились на меня с упреками, я бы объяснила, почему так вышло.
– Что именно? – На его губах мелькает улыбка. – Твое вторжение к Кейну или в мою компанию?
– И то и другое, – бормочу я чуть тише.
– Объясни сейчас, – спокойно предлагает он.
Я вздыхаю. Господи, ну что мы обсуждаем вторую встречу подряд?! Хорошо, раз он такой принципиальный…
– С Кейном вышло случайно. Я должна была оставить папку у секретарши, но ваш брат неудачно пошутил.
Эддингтон кивает, по-видимому, поверив моему признанию.
– Да, Майк злобный малый. К счастью, мы разные.
Разные? Я издаю нервный смешок, отчего его брови удивленно ползут вверх. Черт, не стоило…
– Считаешь, что я хуже? – беззлобно дразнится он.
Да, раз в двести!
– Я вас даже не знаю, – бросаю я сухо, – и мне все равно.
Мне не все равно, он меня бесит до скрежета в зубах.
– Не сомневаюсь, – с сомнением проговаривает он, и я немедленно перехожу ко второму пункту:
– А касаемо работы… это была не моя идея. Тетя настояла. И в том, что вас не известили, нет моей вины. Я непременно уволюсь, если это противоречит вашему регламенту.
– Противоречит, но так и быть – сделаю исключение, – великодушно, будто делая превеликое одолжение, отвечает он.
В гостиной воцаряется тишина, а у меня внутри бурлит раскаленная лава. Что он за человек, и почему у меня такое ощущение, что он постоянно меня унижает?
Воспользовавшись моментом, я поднимаюсь с кресла. Эддингтон по-прежнему расслаблен и таращится на меня с усмешкой.