Взгляды всех присутствующих были устремлены на высокую фигуру князя, едва помещавшегося в дверном проеме. Всех, кроме Кэтрин. Она и не потрудилась поднять голову, даже когда вокруг началась вся эта суматоха и князь столь картинно появился на кухне, даже когда пересек комнату и опустился рядом с ней на колени. Кэтрин знала, что он здесь. Безошибочно ощущала его присутствие, пусть и не видя князя. Но ей попросту было все равно. Приди Дмитрий прошлой ночью, и она, возможно, выплакала бы горе на его плече. Теперь же он может отправляться к дьяволу. Слишком поздно. Слишком.
— Катя?
— Убирайся, Александров.
— Катя, пожалуйста… я не знал.
— Не знал? Чего же именно? Что я здесь? Ну а мне известно совсем другое. Случайно услышала, что эта ведьма — твоя родственница успела все тебе рассказать.
Она по-прежнему отказывалась взглянуть на него. Волосы, удерживаемые лишь косынкой, повязанной вокруг головы, от резких движений рассыпались по плечам, почти скрывая лицо, особенно когда Кэтрин нагнулась, продолжая упрямо орудовать веником. На ней было чье-то чужое платье, такое грязное, что от него дурно пахло. Дмитрию страстно захотелось прикончить кого-нибудь, но сначала необходимо позаботиться о Кэтрин.
— Тетка сказала, что ты спишь в людской, но не призналась, что приказала бросить тебя туда. Я думал, ты сама этого захотела, Катя, как и в прошлый раз, что ты снова отказываешься принять от меня самый ничтожный дар. Еще она объяснила, что ты сбежала и поэтому пришлось отправить тебя на кухню и заставить работать. Кроме того, она убеждала меня, что ты здесь по своей воле и не отказалась мыть полы! Я ей поверил!
— Это только доказывает, насколько мыслительный процесс труден для тебя! Полнейшая трата времени!
— По крайней мере гляди на меня, когда сыплешь оскорблениями.
— Иди к черту!
— Катя, я не знал, что тебя избили! — раздраженно повторил князь.
— Ничего страшного со мной не приключилось.
— Я что, должен раздеть тебя, чтобы удостовериться самому?
— Ладно, не важно, заработала несколько синяков, что из того? Кроме того, они больше не болят, так что твое сочувствие немного запоздало, не говоря уж о том, что кажется мне весьма сомнительным.
— Неужели считаешь, будто я хотел, чтобы это случилось?
— По-моему, ты показал всю цену своего сочувствия, когда не позаботился объяснить своей тетушке, почему привез меня сюда. Все одно к одному, и по странной случайности совпадает, Александров, не находишь?
— Посмотри на меня!
Кэтрин гордо откинула голову и впилась в него глазами, прозрачными, подозрительно сверкающими, явно выдающими близкое присутствие слез.