В близкой промоине скопилась талая вода, тяжелая, недвижная, источавшая холодный аромат. Казалось, в ней притаилось невидимое существо, ждет темноты, чтобы всплыть на поверхность.
Он был один среди сказочной природы, которая поминутно меняла свой лик. Окружала его шорохами, волнами тепла и прохлады, запахами земли, воды и цветов. Природа была живая, одухотворенная. Она приняла его к себе, дала ему место под ветвями чудесного дерева. Нет, не напрасно он сделал свой выбор, оставил дом, невесту, искусительный город и выбрал эту красоту, волю, свой неповторимый путь. Он находился под покровом Берегини, во власти всемогущего и благого божества. Просил его дать ему знак, направить послание, выпустить в это погасшее небо вещую птицу.
Он держал в руках ружье. Но птицы не было. Лес превратился в сплошную темную стену, и только зубцы елей еще выделялись в погасшем небе. Луна ярко, маслянисто блестела, и от нее ложились прозрачные тени.
Птицы не было. Не возникала под луной плавная тень с разведенными крыльями и длинным опущенным клювом. Божество не подавало знак. Берегиня не посылала ему свою весть. Он был недостоин. Был отвергнут. Не принят в сонмище избранников, героев, поэтов. И боясь, что знак не последует, вещая птица не появится, он стал умолять Берегиню: «Ну пошли мне знак! Пошли мне своего гонца! Дай мне убедиться в моей правоте. Пусть загорится в небе первая звездочка, пусть в твоих ветвях замерцает первая звезда, и ты пошлешь мне свою птицу!»
Он напряженно всматривался в небо. В пепельной высоте не было видно мерцанья. Луна освещала мир своим зеркальным светом, гасила звезды. И вдруг, подняв высоко глаза, на самой кромке березовой кроны, где тончайшие ветки туманили небеса, он увидел хрупкий свет звезды, ее едва различимое мерцанье. И в тот же момент сзади вдоль опушки раздалось потрескивание и поскрипывание. Приближалось. Из-за березы, там, где мерцала звезда, вынеслась темная птица. Ее крылья были отведены назад, на вытянутой шее круглилась маленькая голова, из которой вниз был направлен длинный клюв. Все это увидел Суздальцев своим ночным зрением. Вскинул ружье, ведя им по звезде, по сизому небу, догоняя улетавшую птицу. Выстрел грохнул, ударил в плечо. Красная метла огня унеслась в небо, и он, ошеломленный, оглушенный, увидел, как вальдшнеп ринулся к земле.
Еще летело в лесу эхо выстрела, тянулся слоистый дым, а он бежал туда, где упала птица, боясь ее потерять. Он нашел ее своим звериным чутьем по запаху, своим обостренным совиным зрением. Вальдшнеп лежал в траве. Он поднял птицу. Поднес к лицу. Она была теплой, гладкой, источала лесной птичий аромат. И он, ликуя, славя Берегиню, отдавая себя в вечное услужение к лесному божеству, поцеловал птицу и спрятал ее в рюкзак. Возвращался под звездами, неся в рюкзаке теплую, выхваченную из небес птицу.