– Взгляни на нее, – прошептала Джен. – Она всегда остается женщиной. Щеки подрумянены, губы подкрашены. Она нечто, правда?
Бонни кивнула:
– Единственная в своем роде, наша Пим.
– Но она еще не умерла, так почему мы шепчемся? – спросила Пим, открывая один глаз… для нее это было достаточно. Ее глаза были небесно-голубыми, а взгляд острым, как лазер, и быстрым.
– Ой! Пим, я едва не умерла от страха! – Джен была скорее удивлена, чем встревожена.
– Ах ты, притворщица, – рассмеялась Бонни. У нее были дети, а дети любили притворяться спящими. – Радуйся, мы нашли твой волшебный ковер.
– О! – Губы Пим образовали правильную окружность, а оба глаза широко открылись. – Девочки мои, дорогие, вы спасли меня. – Она театрально хлопнула в ладоши – один раз, – затем откинула одеяло с таким видом, будто собиралась выпрыгнуть из постели. Бонни и Джен одновременно протестующе вытянули руки. – Ой, не глупите, я никуда не собираюсь… я медлительна, как помощник фермера. – Она устремила проницательный взгляд на Бонни. – Кажется, вчера, когда мы разговаривали, я несла бессмыслицу. Я не привыкла принимать такое количество разных лекарств. От них у меня мутится в голове.
– Вчера я решила, что не просто мутится. Я подумала, что у тебя, Пим, галлюцинации.
– Ты сама выглядела настоящей сумасшедшей, – заявила Джен.
Смех старушки был элегантным и заразительным – он с детства врезался Бонни в память, и она всегда была рада его слышать.
– Так что тебе сделать, Пим? Хочешь забраться на него? Или постелить его тебе на кровать?
– Это замечательное произведение искусства, однако оно не заслужило того, чтобы лежать на кровати. Место ковра – на полу. Так что если вы, девочки мои, сделаете мне доброе дело и расстелите его перед комодом, остальную часть операции я смогу осуществить самостоятельно.
Пим – она была в длинной белой хлопчатобумажной ночной сорочке – села, пригладила волосы на затылке, подтащила к себе новые ходунки и приготовилась. Тем временем Бонни и Дженис расстелили ковер перед комодом – они проделали это молча, однако это не означало, что они ничего не комментируют. Дерганье головой, пожатие плеч, искаженные гримасы на лицах – все это было легко читаемо.
– Кстати, Пим, а что за операция? – Бонни подозревала, что уже знает ответ, но недавнее обострение мозговых нарушений у бабушки…
Пим подняла голову. Взгляд ее голубых глаз нашел цель, сначала просверлил насквозь Дженис, потом Бонни. Удовлетворившись увиденным, Пим тихо сказала:
– Полагаю, одна из вас знает, о какой операции я говорю.
– Я знаю, – призналась Бонни, – стать здоровой, без мозговых нарушений и переломов. Может, нужно, чтобы я… или Джен, или сиделка, или кто-то еще побыл с тобой – на тот случай, если что-то пойдет не так.